Покажи мне дорогу в ад

Я помнил, что чиновник Морского управления долго мучил меня своей бессмысленной болтовней, а потом меня повесили за руки и долго били хлыстом. Затем меня вроде бы тащили по подземному ходу и заперли в пустой низкой камере, в которой я даже не мог сесть. Как я оттуда выбрался, я не помнил.

Все это происшествие было похоже на кино, которое я смотрел вчера. Вроде бы и страшно и больно, но ведь это только кино.

Еще раз внимательно осмотрел себя — ни царапины.

Принял душ, спустился в лобби, показал администратору паспорт (о, как же он обрадовался, даже запел популярную арию) и заплатил за три ночевки. Не хотелось уезжать из Отранто, не взглянув на знаменитую напольную мозаику в соборе.

За завтраком познакомился с той женщиной и ее сыном с желтыми волосами.

Ее, оказывается, звали Матильда, а ее сына — Фредерик, хотя она почему-то звала его Коки. Были они туристами из Австрии, приехавшими в Италию на недельку, «просто так, проветриться».

Говорил я с ними на моем плохом немецком.

Как-то удивительно скоро и Матильда и я ощутили взаимную симпатию, перешли на «ты» и решили вместе осмотреть собор Санта-Мария-Аннунциата.

Бедный Коки, когда узнал, что придется тащиться в церковь и провести там несколько часов, скорчил такую недовольную мину, что мать разрешила ему поиграть в электронные игры в игротеке для подростков недалеко от отеля, выпить кока-колы и съесть две порции его любимого фисташкового мороженого.

— Если тебе осточертеет играть в эти идиотские игры, то возвращайся в отель и жди меня там. Можешь посидеть на балконе в шезлонге и почитать Хемингуэя. Книжка — у меня в чемодане. Как раз для твоего возраста чтение. И английский у Хема простой. Прочитай «Снега Килиманджаро», а когда я приду, ты расскажешь мне сюжет. Иначе больше денег на мороженое не получишь!

По дороге в церковь мы беззаботно болтали. Глазели на сувениры в витринах многочисленных магазинчиков. Злословили. Нюхали заманчивые ароматы итальянской кухни.

Матильда рассказала мне о недавно пережитом кошмаре — разводе со вторым мужем. Коки был сыном первого мужа Матильды, студента из Конго, бросившего ее еще тогда, когда она лежала в больнице после тяжелых родов.

— Второй мой муж был белый, австриец. Респектабельный, добрый, с Коки у него все вроде бы ладилось. Поначалу он казался мне идеальным человеком. А потом… когда я ездила на похороны матери, а Коки оставила дома… Мне не хотелось, чтобы мой чернокожий сынок участвовал в похоронах, смотрел на мертвую бабушку, которая никогда не интересовалась его жизнью, а со мной прекратила все отношения, когда узнала, что я вышла замуж за негра. Да, потом, Коки рассказал мне, что муж приставал к нему, трогал его и шептал — не бойся, мама ничего не узнает.

— Из-за этого вы развелись?

— Ну да. На суде мой муж неожиданно заявил, что Коки все выдумал. Я не знала, кому верить, не хотела тащить тринадцатилетнего мальчика в суд. У него как назло была ангина. Адвокат мужа умудрился доказать, что я намеренно не позволила судье встретиться с ребенком, потому что знаю и скрываю правду. Короче, суд развел нас и обязал мужа платить мне смехотворную сумму в месяц. Пришлось выехать из коттеджа, который мы купили за девять лет до этого в кредит. Кредит конечно отдавал муж, но я убиралась и готовила, работала в саду; занималась с сыном, даже сама отремонтировала комнаты и веранду. Все пропало. Как всегда. Вкладываешь во что-то все силы, трудишься, надеешься воспользоваться позже плодами трудов, а потом все теряешь, и надо начинать с начала. А сил уже нет. Мы сняли квартиру на окраине Вены, в доме, где жили одни бедные иностранцы. Ничего, они тоже люди. Потом я нашла работу. Мы переехали в другой район, мне даже удалось устроить Коки в частную школу. Сейчас ему четырнадцать, после учебы он тренируется в школьном спортзале, играет в волейбол, а потом школьный автобус привозит его домой. А ты, что, женат?

— Нет, так и не пришлось связать себя узами брака. Я лентяй, сибарит, эгоист, мизантроп. После Оксфорда несколько лет проболел. Простудил почки. На работу так и не устроился. У меня есть небольшое состояние, позволяющее мне жить независимо, мой отец… ах, это все так скучно.

— Нет, расскажи. Расскажи, как живут богатые.

— Если ты видела фильм «Скромное обаяние буржуазии», то знаешь, как. Я, правда, наркотиками не торгую, да и с обедом у меня еще ни разу проблем не было, но…

— Что но? Мне что, тебя бояться надо?

— Нет, что ты. Я мирный человек, обыватель. Правда не так давно попал в дикую историю.

— Расскажи, прошу.

— Я был помолвлен с одной девушкой. А она исчезла при загадочных обстоятельствах. Два года назад.

— Просто так исчезла?

— Не совсем. Понимаешь, ее маму, папу, двух братьев и всех их слуг жестоко убили. Оторвали им головы. А невеста моя исчезла, ее среди мертвых не было. Ее искали, но безрезультатно. Я надеюсь, она живет где-нибудь на острове, загорает, ест жареных омаров и танцует танго.

— Оторвали головы? Боже мой, какой ужас! Погоди, я читала об этом! Как же ее звали? Агния… Амели… фон…

— Ее звали Агнесса фон Цароги.