Покажи мне свой мир (СИ)

— Да я понятия не имею! Он сбежал от них, уж я не знаю как.

— И ты не рад?

— Рад. Меня мучила совесть за то, что мы сделали. Но ни слова при нём об этом, ясно? Если он спросит — мы были в плену и сбежали, искали его, и сегодня должны были искать. И не вздумай проболтаться!

— А если нас выдадут другие? Случайно? Ведь надо всех предупредить?

— Его появление — это хорошо, но так некстати! Я почти уверен, что правда выплывет наружу. Что тогда делать? Его братья меня в порошок сотрут за такое. Я труп… Я труп… Мне не жить, если они узнают, что я его жизнь выменял на собственную.

— Не только на свою, ты всех нас спас! Ты пожертвовал ради нас!

— Я мог бы пожертвовать своей жизнью вместо его. Но я этого не сделал. Только бы он об этом не узнал.

Я слушал, и волосы на моей голове вставали дыбом и шевелились. Боже мой, как всё просто. Он оставил меня там, в пустыне. Все они оставили. И тихо надеялись, что я сгнию в плену у уродов и никогда не появлюсь, чтобы терзать их нечистую совесть. А теперь вот он я, явился, так не вовремя. Я тихо, чтобы не скрипнула ни одна половица, прокрался обратно к постели и лёг, чтобы они не подумали, что я вставал и слышал их разговор. Только бы не выдать себя, не разреветься, не показать им, что я всё слышал. Я уже боюсь, что они могут и убить меня, если будет угроза того, что я выдам их тайну и опозорю их перед всеми.

Я развалился на постели и сделал безмятежное лицо. Дюк подошёл к постели, присел на край и погладил меня по щеке. Чёртов лицемер, теперь даже прикосновения Глэйда у меня вызывают больше приязни, чем твои. Он хотя бы был честен. А ты трус и лжец. Однако мне нужно было доиграть спектакль, и я сделал вид, что просыпаюсь. Потянулся, улыбнулся и приоткрыл глаза.

— Ммм, к нам кто-то пришёл? Кто это?

— Это Гэри.

— Привет, Бэлл. Я очень рад, что ты сумел сбежать и вернуться домой. Теперь всё страшное позади. С возвращением.

— Спасибо, — я сел на постели и улыбнулся им обоим. — Ну что, давайте попьём чаю с чем-нибудь вкусненьким? В честь моего возвращения?

— Давай, милый, я приготовлю, а ты отдыхай.

— Хорошо. Я и правда устал, мне надо немного прийти в себя. Позовёте меня, когда будет готово?

***

Выдержав целый день лицемерия, лжи, слащавых улыбок и поздравлений с возвращением, после которого меня уже тошнило, я лёг спать, специально прижавшись к Дюку, чтобы он ничего не заподозрил. Когда он заснул, я встал и, накинув тёплую куртку, вышел из дому. Мне не оставалось ничего, кроме как вернуться в Нижний Шеридан и жить там, воспитывая малыша, которого, возможно, я уже ношу. А про лживую тварь, которую я считал мужем и лучшим другом, мне стоит забыть — чем быстрее, тем лучше.

Выйти за ворота не составило труда — охранник, напившись, спал мертвецким сном, и я беспрепятственно выбрался за пределы города. Я медленно побрёл в темноте по остывшему песку, дрожа от холода, слёз и страха. Следуя логике, надо предположить, что Глэйд не отпустит далеко омегу, беременного его ребёнком. Значит он, наверное, уже ищет меня. Я молился о том, чтобы наткнуться на него. Я, конечно, вполне могу пережить одну ночь под открытым небом, учитывая, что сейчас лето. Но мне будет очень страшно одному.

Давно ли я хотел к Дюку? А теперь хочу подальше от него. Предатель и слабак, оставивший омегу одного в пустыне на растерзание мутантам.

Я брёл и брёл в кромешной тьме, едва переставляя ноги. Я не помнил, куда мне идти. Точнее, примерное направление я знал, но было темно, и даже если я бы дошёл, куда надо, я не увидел бы входа в лифт. А если случилось бы чудо, и я его увидел — я всё равно не знал бы, как его вызвать. Так что надежда у меня было только одна, что Глэйд найдёт меня быстрее, чем я упаду без сил прямо на песок. Усталость брала своё, и я сел на землю, поджав согнутые ноги и обхватив их руками.

— Глэйд… Где ты? Я же здесь, совсем один. Мне страшно. Пожалуйста… Я больше не могу…

Кажется, я потерял сознание, потому что вдруг обнаружил себя лежащим на песке в позе эмбриона. Я сжался в комочек, чтобы было теплее, и закрыл глаза. Здесь намного холоднее, чем я думал. А вдруг я умру? Я не хочу… Я хочу жить, я хочу, чтобы с малышом ничего не случилось. Время потекло медленно и урывками. Я периодически проваливался в бессознательную черноту, а когда приходил в себя, обнаруживал, что всё ещё лежу в той же позе. Ноги и руки совсем замёрзли, и я попытался согреть пальцы дыханием, но ничего не вышло.

Чередующиеся полосы сознания и бессознательности нарушили сильные руки, поднявшие меня с земли. Я прижался к широкой груди и понял, что это моё спасение. Почти тут же я снова отключился.