Похищение

Возможно, ты лучше всех остальных поймешь, что произошло между мною и Чарли. Когда тебе постоянно твердят, что ты – это не ты, а кто-то другой, ты начинаешь в это верить. Ты живешь навязанной тебе жизнью. Но будь осторожна: маска, которую ты носишь, в любой момент может соскользнуть. И ты задумываешься, как он поступит, когда узнает правду. Ты знаешь, что он неизбежно будет в тебе разочарован.

Признаюсь, было время, когда я считала, что добилась от него достаточной любви. Тебе было всего полгодика, и я забеременела снова. Чарли сбегал с работы в обеденный перерыв и приходил домой, просто чтобы приложить ухо к моему животу. «Мэтью Мэтьюс, – примерял он имена, а я заливисто смеялась. – Банджо. Шестерня. Кортизон – Корт сокращенно». Он приносил мне чудесные гостинцы из аптеки: шоколадные батончики, масло какао, заколки для волос в виде бабочек.

На двадцать первой неделе оболочка плода разорвалась. Сам малыш был в идеальной форме – крохотный мальчишка размером с сердце взрослого человека. Я подхватила инфекцию, открылось кровотечение. Меня отвезли к гинекологу и удалили матку. Врачи говорили множество непонятных слов – «атония матки», «артериальное лигирование», «диссеминированная интраваскулярная коагуляция», – но я слышала лишь одно: у меня больше не будет детей. Пусть никто не говорил мне этого напрямую, но я знала, что виновата сама, что это во мне проснулся какой-то дремлющий порок. Выписавшись из больницы, я поняла, что Чарли тоже знает об этом. Он не мог смотреть мне в глаза. Старался как можно дольше задерживаться на работе. И забирал тебя с собой.

Я была не дура выпить еще до знакомства с твоим отцом, но я уверена, что в алкоголичку меня превратил тот выкидыш. Сначала я пила, чтобы не видеть упрека в глазах Чарлза. Потом пила, чтобы он понял, какое я ничтожество. Я пила, чтобы потерять способность чувствовать хоть что-то, а главное – его прикосновения. Наверное, я думала, что если сама заставлю его отдалиться, то он не сможет меня бросить.

Но прежде всего я пила потому, что это помогало мне почувствовать, как твой маленький братец плавает во мне, словно серебристая рыбка. Я слишком поздно поняла, что привязанность к утраченному ребенку может стоить мне ребенка, которого я родила.

Я сейчас уже не вспомню точный момент, когда решила развернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов, зато отчетливо помню, что меня подтолкнуло. Мне было страшно, что следователь, ведущий дело о твоей пропаже, позвонит сообщить мне новости, а я буду валяться в отключке. Или что ты – о чудо! – появишься на пороге, а я в это время буду бухать в каком-то кабаке. И мне по сей день больно признавать, что тебе пришлось исчезнуть, чтобы я нашла себя. Через два года после похищения я бросила пить – и с тех пор даже не притронулась к алкоголю.

Следователь, который вел твое дело, вышел на пенсию в тысяча девятьсот девяностом году и живет в плавучем доме в Лейк-Пауэлл. Он присылает рождественские открытки с фотографиями своей жены и себя. Это он позвонил мне сказать, что тебя нашли. Но еще до того как зазвонил телефон, я открыла лоток яиц – и все они оказались треснутыми. И я видела как муравьи вырисовали твои инициалы на моем подъезде Когда раздался звонок от детектива ЛеГранда, я уже знала, что он скажет.

Для себя в los naipas существует всего одно гадание – El Evangelio. Четырнадцатью картами нужно выложить контур Евангелия, а пятью – крест. Когда я впервые попробовала этот расклад, я только постигала премудрости гаданий. Потом я на много лет прекратила гадать, потому что Шут появлялся слишком часто и всегда – в самых неожиданных местах. Но после твоего исчезновения я гадала каждое воскресенье. И каждый раз в кресте появлялись два основных аркана. Четырнадцатый – Умеренность – велел мне воздерживаться от поспешных поступков, о последствиях которых я бы сожалела всю оставшуюся жизнь; пятнадцатый – Дьявол – уверял, что кто-то меня обманывает.

После звонка детектива ЛеГранда я разложила los naipas – пускай не воскресным вечером, пускай не в своем sanctuario, a просто на кухонном столе. Дьявол и Умеренность, как обычно, оказались в кресте. Но на сей раз там оказались еще две карты, которых я прежде не видела. Первая – Звезда, самая мощная карта в колоде Таро, которая нейтрализует все соседние. В соседстве с Дьяволом она означала, что мой давний враг скоро поплатится за свои прегрешения. Отныне твой отец бессилен.

Второй же незнакомой картой был туз жезлов – и даже самая неопытная bruja скажет тебе, что он сулит хаос.

Тебе достались мои волосы и моя улыбка. И упрямство мое ты тоже унаследовала. Мое ушедшее существо – я сама, только много лет назад – как будто взывало ко мне, тщилось предупредить о том, что уже не исправить.