Похищение Быка из Куальнге

Мы говорили, что невозможно точно определить круг источников, которым пользовался составитель текстов Лейнстерской Книги, трудясь над рукописью. Почти несомненно, он знал версию Книги Бурой Коровы, еще какую-то не дошедшую до нас версию, а также, очень может быть, и отдельные остающиеся нам неизвестными саги. Нельзя не учитывать возможность знакомства составителя с современными ему устными версиями всего текста или его эпизодов, хотя значение этого фактора определить очень непросто. Однако, каковы бы ни были его источники, намерение переписчика совершенно определенно: создать возможно более связный и свободный от противоречий вариант текста, дабы, как он сам отмечает в конце рукописи, именно в этом виде «Похищение быка из Куальнге» помнилось веками.

Прежде всего, Аэд мак Кримтан приложил немало трудов для придания «Похищению» композиционной стройности. Дело в том, что версия Книги Бурой Коровы, напомним, наиболее ранняя из всех, была, по общему мнению, первой попыткой собрать воедино бытующие варианты саги. Именно поэтому текст содержал немало противоречий, в частности, дублирующих друг друга эпизодов. Исследовавший эти дублеты Рудольф Турнайзен, который исходил из невозможности их совмещения в одной версии{431}, аргументировал принадлежность этих вариантов двум основным источникам (А и В) IX в., о которых мы упоминали выше. Выделенные Турнайзеном дублеты могут быть самыми разнообразными – дважды объясняется одно и то же название, дважды повторяется предсказание или рассказывается об убийстве одного человека. Все их нельзя отнести за счет неловкости составителей версии Книги Бурой Коровы – в чем-то это было следствием естественного накопления эпизодов вокруг основного ядра повествования и встречается также в других версиях. Некоторые из вариантов внутри одного текста явно несовместимы и восходят к разным источникам: так в версии Книги Бурой Коровы знаменитый уладский воин Конал Кернах сначала упоминается среди находящихся с коннахтцами изгнанников из Улада, а вскоре среди воинов Конхобара.

Составитель версии Лейнстерской Книги старался максимально избегать повторов и различных неувязок. Остается не вполне выясненным вопрос, насколько это предположение, выдвинутое и аргументированное Турнайзеном, поставлено в правильной плоскости. Возражая Турнайзену, Сесиль О'Рахилли склонна приуменьшать долю сознательных усилий Аэда мак Кримтана, который, как она считает{432}, возможно имел перед собой схожий с версией Книги Бурой Коровы текст, но уже свободный от наиболее очевидных интерполяций и дублетов. Этот текст, условно называемый версией X, мог быть предком вариантов, содержащихся в двух упомянутых нами выше поздних рукописях XV и XVI вв. В любом случае различия между Лейнстерской Книгой и Книгой Бурой Коровы налицо.

Однако составитель версии Лейнстерской Книги действовал не только методом исключения и унификации. Мы уже говорили, что только в нашем варианте саги содержится обширное вступление – разговор Айлиля и Медб. Кроме того, лишь в версии Лейнстерской Книги мы встречаем описание встречи Кухулина с Медб и Фергусом у Гленн Фохайн, многочисленные добавочные детали в описании сражении (к примеру, с Галатином Дана и его сыновьями), движения войск, сбора Конхобара и Келтхайра на битву и т. д. Турнайзен и многие вслед за ним полагали, что этот добавочный материал был придуман и включен в текст составителем версии Лейнстерской Книги. Исследования Сесиль О'Рахилли позволяют и здесь предполагать влияние какого-то неизвестного варианта саги, имевшегося в распоряжении составителя текста Лейнстерской Книги, а также послужившего прототипом версии поздних рукописей, так называемой Версии III.

«Похищение Быка из Куальнге» из Лейнстерской Книги резко отличается от более ранней версии Книги Бурой Коровы по языку и стилистическим особенностям. С точки зрения же структуры текста они мало рознятся друг от друга и, более того, воспроизводят обычную для ирландских саг практически любого объема композицию. Большинство ирландских повествований включают три элемента – прозаические части, поэтические вставки и так называемую риторику, очень часто специально отмеченную в рукописях буквой «r». Удельный вес поэзии и прозы в сагах непостоянен, риторика же никогда не занимает слишком много места. Объем и характер этих элементов текста зависит от многих причин и, прежде всего, от его архаичности и того, что в нем преобладает – описания или диалоги. Первые передаются почти исключительно средствами прозы, а во втором случае, особенно когда персонажи обмениваются пространными речами, мы встречаемся с поэтическими вставками. Точно так же обстояло, по всей видимости, дело и в родственной валлийской традиции, где во множестве сохранились фрагменты поэтических текстов (записанных позднее, чем в Ирландии), которые, однако, в прошлом должны были иметь прозаическое обрамление{433}.