Похищение Быка из Куальнге

В родительском доме, что в Айрдиг на Маг Муиртемне, рос этот мальчик, и с детства наслушался он историй о юношах из Эмайн{181}. Ибо вот как текли дни Конхобара с тех пор, как он стал королем. Лишь только поднявшись, решал он дела королевства и всякие споры, остаток же дня разделял на три части{182}: сперва наблюдал он забавы и игры юнцов, затем принимался играть в брандуб и фидхелл, а уж под вечер, пока всех не охватывал сон, вкушал он напитки и яства под навевающую дремоту музыку. Хоть я и был изгнан оттуда, – молвил Фергус, – но клянусь, что в Ирландии и Шотландии не сыскать подобного Конхобару!

Рассказывали ребенку о забавах мальчиков и юношей из Эмайн, и однажды спросил он позволения отправиться туда на поле для игр.

– Не время идти, – отвечала мать, – покуда не будет с тобою отважнейших из отважных уладов или один из людей короля, чтоб заступиться за тебя и защитить от тамошних юношей.

– Не желаю я ждать так долго, – сказал мальчик, – расскажи мне лучше, где стоит Эмайн?

– Не близок путь к тем местам, – через Слиаб Фуайт, что между нами и Эмайн, лежит он, – молвила мать.

– Что ж сам поищу я дорогу, – сказал мальчик.

Вскоре пустился он в путь, собрав все, что нужно для игр. Взял он свою бронзовую палицу для бросков и серебряный шар, свой маленький дротик для метания и детское копье с закаленным на огне острием и, чтобы скоротать путь, принялся играть с ними. Сперва ударом палицы далеко отбрасывал он серебряный шарик, а затем туда же бросал и саму палицу. Метал он свой дротик и копье, играя бросался за ними, поднимал палицу, шарик и дротик и успевал ухватить копье за древко, прежде чем втыкалось оно в землю.

Так добрался он до того поля в Эмайн, где собирались юноши. Было их там на зеленом лугу ровно трижды пятьдесят во главе с Фолломайном, сыном Конхобара. Встал мальчик на поле посреди юношей и поймал брошенный мяч между ног, не выше колена и не ниже лодыжки, да так крепко сжал его, что ни рывки, ни броски, ни удары юношей не приходились по мячу. Так и пронес он мяч от них до самой цели.

Разом уставились все на ребенка, дивясь и изумляясь. Ах так, – вскричал Фолломайн, сын Конхобара, – бросайтесь на него, ребята, и да настигнет его смерть от моей руки, ибо запрещает нам гейс принимать в игру юношу, пока не заручился он нашим заступничеством. Известно мне, что он сын знатного улада и пришла пора отучить их вступать в игру, не испросив вашей защиты и заступничества. Бросайтесь же все на него!

Разом накинулись все на мальчика и пустили ему в макушку головы трижды пятьдесят палиц, но тот поднял свою игрушечную палицу и отразил все до единой. Бросили в него трижды пятьдесят шаров, но заслонился мальчик поднятыми руками. Трижды пятьдесят отточенных копий полетели в него, но и тут защитился мальчик своим деревянным щитом. Потом ринулся он на юношей и поверг наземь пятьдесят королевских сыновей. Пятеро из них, – молвил Фергус, – рухнули между мной и Конхобаром, когда у доски Кендхаем играли мы в фидхелл на холме Эмайн. Устремился тут к юношам мальчик, чтобы прикончить их, но сам Конхобар схватил его за руки.

– Вижу, – сказал Конхобар, – что не очень-то учтиво обошелся ты с юношами!

– И поделом им, – отвечал мальчик, – ибо не так встречают гостей, пришедших из дальних краев.

– Кто же ты? – спросил Конхобар.

– Сын твоей сестры Дейхтре, Сетанта, сын Суалтайма, – молвил мальчик, – не ожидал я у тебя такого бесчестья.

– Что же, не знал ты, что не дозволяет гейс принимать в игру любого, кто прежде не испросил защиты и покровительства юношей? – спросил Конхобар.

– Нет, – ответил мальчик, – а коли бы знал, то поостерегся.

И повелел тогда Конхобар юношам принять мальчика под свою защиту, а те воскликнули: Воистину, да будет так!

Заручился мальчик защитой юношей, но лишь только отпустили его, как снова бросился на них Сетанта. Пятьдесят королевских сыновей бросил он к своим ногам, и уж не думали их отцы увидеть юношей живыми. Но не смерть была это, а лишь ужас от града жестоких ударов.

– Эй, – отчего же ты вновь нападаешь на них? – спросил Конхобар.

– Клянусь моими богами, – отвечал мальчик, – коли в свой черед не испросят они моего покровительства, не успокоюсь я, пока не сокрушу всех до единого!

– Будь по-твоему, мальчик, – сказал Конхобар, – прими их всех под свою защиту!

– Воистину, да будет так, – молвил мальчик, и заручились юноши его защитой и покровительством.

И совершил он этот подвиг, – говорил Фергус, – победив сыновей героев и воинов перед их же крепостью, на исходе пятого года жизни. Что ж удивляться, что мог он прийти к броду, воткнуть этот шест и убить одного, двух, трех или четырех мужей ныне, когда к Похищению минуло ему семнадцать.

Молвил тут Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара: Спустя год вновь отличился тот мальчик!

– Чем же? – спросил Айлиль.