Похищение Европы

Шурали действительно вернулся в дровник. Теперь он держал в руках её серебристый смартфон.

— Звони. Знаешь кому.

Он протянул Софии гаджет.

— Не буду. Сначала скажи, где мой дед… И Лазарь…

— Я не знаю.

Снаружи, под стеной дровника, Арьян что-то проговорил на непонятном языке. Оказалось, он находится совсем рядом. Вот и дымком потянуло. Он, видимо, опять курит. Шурали что-то ответил. Завязался диалог. Шурали вышел на улицу. София осталась стоять посреди дровника с телефоном в руках. Позвонить? Написать СМС? Она открыла меню. Первым в списке был номер Теодора. За ним следовали другие имена. За стеной тихо переговаривались враги. София не понимала ни слова.

«Я не знаю, что они задумали, — писала она и подсказки режима Т9, против обыкновения, не раздражали её. — Всё очень плохо».

Сообщение улетело в эфир. Ответа не было. Голоса снаружи умолкли. Шурали вернулся в дровник и вперил в неё волчий взгляд.

— Позвонила?

— Нет.

— Звони, — заподозрив плохое, он отобрал у неё гаджет и заставил воспользоваться устройством Нади.

София листала меню. Пальцы её дрожали. Наконец, вняв её волнению, устройство зависло.

— Не получается, — выдохнула она. — Может быть, ты сам?

Действительно, почему бы ему и не позвонить самому?

— Проблемы с вашим алфавитом. Только английский.

София замерла.

— Давай так. Я продиктую — ты напишешь. Начинай. — приказал Шурали.

Он надиктовал ей довольно бессвязный текст, по стилю больше похожий на касыду или нашид. Текст не содержал требований или иной конкретной информации, позволявшей, к примеру, определить местоположение отправителя.

— Пусть это получит мать.

— Кто?

— Наталья Андрюшина. Мать.

София с тяжелым сердцем нажала на «Отправить». Что станет с Наташей, когда она получит ЭТО?

От тревожных мыслей её отвлёк топот копыт. Мерин — София была уверена в этом! — промчался вдоль стены дровника в сторону конюшни. Арьян гортанно вскрикнул. Он, видимо, неудачно отскочил, ударился о стену дровника, ещё раз выкрикнул несколько слов на непонятном Софии языке. А топот копыт теперь слышался в отдалении, но не умолкал. Мерин молотил копытами землю в своей манере, часто-часто. Где же кусачая хулиганка — Красотка?

— Лошади, — растерянно проговорил Шурали. — Дикие лошади у старика.

— Их надо отвести в конюшню и задать корм, — проговорила София.

Шурали всматривался в сумерки. Воспользовавшись этим, София быстро сунула гаджет в задний карман.

— Не можем поймать. Не получается, — проговорил Шурали.

— Меня они послушаются.

Шурали посторонился, давая ей дорогу. София вышла под небо и свистнула. Коробок отозвался ей своим пронзительным голосом. Из-за угла дровника тянуло сладковатым дымком. Там Арьян курил свою трубку. А с противоположной стороны, оттуда, где темнели кроны дерев, слышался топот. Коробок возвращался к ним.

— Ты отведёшь лошадей, но будешь вести себя… тихо… хорошо… правильно…

Коробок теперь топтался неподалёку. Уздечка болталась под его мордой, но на спине, разумеется, не было седла.

— Ко мне! — позвала София.

Арьян вскрикнул. Шурали бросился к нему и скрылся за углом. Мерин налетел ураганом, принялся вертеться перед воротами дров-ника, но София ухитрилась поймать уздечку и вскочить ему на спину.

— Дий! Дий! — кричала она, понуждая мерина бежать к воротам.

Коробок поначалу заартачился, принялся кружиться на месте, но Шурали и Арьян кинулись им наперерез, а такого обращения спесивый мерин не любил. Коробок взбрыкнул и кинулся к воротам. Софии стоило немалого труда не свалиться с его спины, но она усидела. Она слышала за спиной топот и фырк — это Красотка выскочила из-за дровника. Возможно, она желала последовать за Коробком, а может быть, имела какие-то личные намерения. В любом случае, Арьян и Шурали в её планы не умещались и оба оказались на земле, зашибленные её широкой грудью. Хулиганка не только уронила обоих на землю. Арьяна она ударила копытом, а Шурали больно прихватила пониже спины. София с хохотом неслась к воротам под истошные вопли родичей-мусульман. Она припала к шее Коробка, стараясь уберечь голову от стремительно несущейся навстречу перекладины ворот. Минута и ворота позади, а Коробок несёт её по дороге в сторону Средеца. София слышала за спиной весёлый топот — Красотка последовала за ними.

* * *

— Я — Лазарь Трендафилов, — твердил Лазарь. — Очнись, дед! На! Укуси меня!

Он снова и снова совал деду в усы свою окровавленную руку, но дед не шевелился, век не размыкал и кусаться больше не хотел. Чужая и собственная кровь на руках Лазаря, подсыхая, образовывала плотную корку. Корка трескалась, осыпаясь бурой пылью на бриджи. Очень хотелось есть и пить. До подворья старика не более полутора километров, но как оставить раненого, даже если он уже мёртв? Лазарь думал-подумал и решился. Он кое-как дотащил Ивана до остановки. Уложил так, чтобы его не было видно с дороги.

— Проклятая остановка, — прошептал Лазарь. — А я-то олух! Как я не признал парня? Виной всему британский паспорт!