Похищение Европы

— Мы были неправы, — проговорил София, когда они отъехали от очередной остановки.

— В чём, дочка?

— Не надо было выставлять за ров того ребёнка.

— Мы не можем оставлять детей мусульман у себя, — твёрдо проговорил Спас. — Если сами через поколение не хотим стать мусульманами. Хватило нам турецкого ига! Пусть их принимают немцы и британцы. Они этого хотели…

— Довольно, Спас!

Удар о спинку переднего сидения оказался довольно болезненным, да и Лазарь вцепился в неё, как утопающий в спасательный круг. Наверное, теперь на плече останутся синяки. Тормоза взвизгнули. В салоне запахло палёной резиной. Автомобиль остановился.

— Папа!!! — закричала София.

— Наконец-то! — прорычал Спас.

— Что?!!

— Ты назвала меня папой! Именно этого я и добивался. А вот, кстати, и очередная остановка, последняя. До дома деда полкилометра. Что же ты сидишь, Лазарь? Вперед!

Лазарь, стеная, вылез наружу. Эта автобусная остановка вовсе не пустовала. Под высокой полированной скамьёй лежала клетчатая сумка. В прошлый раз они с Надей проезжали мимо этого места поздним вечером. Тогда этой сумки здесь не было. В противном случае, София непременно бы захватила её, чтобы оставить в ближайшем мусорном контейнере.

— Ты видишь клетчатую сумку? — спросил Спас.

— Да. Вижу мешок с мусором.

— Нет. Это именно сумка.

— Хорошо!

София приняла принципиальное решение с этой минуты не только называть Спаса папой, но и не оспаривать вслух и при посторонних его мнений. А отец тем временем зачем-то достал мобильник. Наверное, будет звонить матери Нади. Они ведь так неожиданно сорвались с места и просто исчезли. Она может разволноваться. Неужели в жизни отца появится когда-нибудь женщина, с которой он будет обсуждать свои планы, делиться заботами? София улыбнулась. Её забавляла и та серьёзность, с которой отец листал меню мобильника, и брезгливая мина Лазаря, ворошившего ногой мусор у автобусной остановки. Но вот где-то совсем неподалеку запиликал фирменный рингтон «Нокиа». Источник звука находился неподалёку от клетчатой сумки. Лазарь пошел на звук. Отец решил последовать за ним. Он так разволновался, что не сразу смог выбраться из автомобиля — забыл отстегнуться.

* * *

Придурок блевал в сторонке. Орошал кусты недопереваренной снедью мадам Благи. Женщина лежала тут же, за остановкой. Голова её покоилась в луже начавшей подсыхать крови. Светлые волосы сделались бурыми. Поначалу Спас подумал, будто она погибла от удара по голове. Но, подойдя ближе, увидел поперечную, страшную рану на шее. Голые ноги женщины закрывали зелёные ветви кустарника. Руки были раскинуты в стороны так, словно она распахнула объятия. Лицо, ничуть не обезображенное агонией — вполне узнаваемо. — Елена! — Спас сглотнул густую слюну.

— Елена!!! — крикнул он в полный голос и испугался собственного крика, когда за его спиной хлопнула дверца автомобиля. Сейчас София явится на его крик и тогда…

— Эх, жаль я не вожу с собой дедушкино ружьё, — он услышал голос дочери совсем рядом. Видимо, теперь она тоже видит убитую. — Ружьё? — переспросил Спас. — Да. Оно осталось у деда в кладовке. — В машину! Быстро!

На это раз тонконогий кузен Наташи проявил недюжинную прыть. Обычно парень так торопится только к обеденному столу. Пожалуй, даже до койки какой-нибудь сговорчивой барышни он так быстро не побежит. Эх, зря он позволил Лазарю увязаться за собой! Не натворил бы дурачок беды. Не подставил бы и их, и себя. Ну да теперь-то поздно сетовать.

— Ну что же ты, папа! Заводи мотор! — София уже устроилась на заднем сидении.

Папа! Только увидев опасность воочию, она вспомнила, что он её отец! Нет, раньше. Первый раз назвала папой, когда он затормозил перед этой злосчастной остановкой. Уже какая-то польза от поездки есть.

— Вызывай деда. Вызывай! — проговорил он.

— Надо было организовывать лагеря для беженцев. Как в первую мировую, — ныл Лазарь. — Тогда бы они не шатались голодные по лесам.

— Концентрационные лагеря в Болгарии? — возмутилась София.

— Конечно! А почему нет, собственно? Не отстреливать же их!

— Оставить отчаявшихся в живых — верный способ погибнуть самому, — сказала София.

— Это ты сама придумала такую умность? — спросил Спас.

— Нет! Это из американского! Из Квентина Тарантино! Последний фильм. Очень хороший.

Посматривая на дорогу, Спас листал меню смартфона. Ехал медленно. Сейчас поспешность могла быть смертельно опасна.

— Что ты ищешь, Спас? — спросила София.

Опять она за своё. Сбилась, перестала бояться. Отважная!

— Я — твой отец. Так меня и называй.

— Отец, а может быть… — но она не успела договорить.

— Алло! Тео! Слушай быстро. Тут сеть плохая. Я на дороге за Средецем. Пришлю GPRS координаты. Тут труп женщины. Вызывай полицию и сам шуруй сюда.

Минутная пауза. Бас Теодора в динамике:

— Услышал тебя. Сообщу полиции.

— Теодор не поедет, — лениво произнес Лазарь. — Во-первых, он — это не я. Во-вторых, — это не дело «Группы бдительности». Труп беженца — не сам беженец. Надо установить личность и всё такое…

— Личность установлена…

— Папа! Это Елена. Помнишь? Танцовщица из «Чемпиона». Ты её узнал?