Похищение Европы

— Война, война, — сказал старик. — Вы принесли нам войну. Но ничего. Мы отобьёмся и на этот раз.

— Мои родители мертвы, — проговорил Ияри.

— Что? — старик от неожиданности уронил лейку в корыто.

В воздух поднялся фонтан мутной воды. Часть её попала на кота, тот выгнул спину, разинул пасть, показывая острые клыки, и зашипел.

— Мои родители мертвы, — повторил Ияри. — Сестры тоже мертвы. Я остался совсем один, когда Марабут спас меня от смерти.

Кот отряхнулся, уселся за спиной старика и принялся вылизывать шерсть на боках.

— Позволь мне остаться с тобой. Ты ведь не злой.

Старик тряхнул головой и схватился за сердце. Ияри стало жаль его. То-то ещё будет, когда старик увидит кота. А где кот, там и Царь Царей. Но старик не верит в него. Славяне верят в распятого пророка, так говорил Ияри отец.

— Я вырастил сына. Я помогал воспитывать внучку. Я выполнил свой долг. Уж не знаю как, но сердце моё чует — ты хочешь, чтобы я тебя усыновил, мальчик. Но я не могу! Ведь ты даже не говоришь на нашем языке! — старик с трудом выталкивал слова из-под усов. Лоб его покрыла испарина.

— От меня действительно нет никакой пользы, — согласился Ияри. — Я ничему не успел научиться, потому что началась война. Но по дороге сюда Марабут научил меня стихам. Хочешь, прочту?

Старик молча смотрел на него. Ияри испугался. Сейчас, сию минуту, старый человек уличит его во лжи. Он пообещал прочесть стихи, но усталость от долгой дороги, страха и голода опустошили память Ияри и он не сможет припомнить ни строчки. Что он станет делать, если старик согласится слушать стихи? Позор! По щекам Ияри потекли горячие слёзы. Кот смотрел на него янтарными глазами, топорщил усы. Мурлыканье его — о, этот сонм сладчайших успокоительных созвучий! — наполняло собой крошечное помещение ванной комнаты.

— Довольно, милый! — старик подхватил мальчика на руки, обернул в простыню и усадил на скамью, а сам уселся на низком стульчике напротив него. — Эк ты меня разжалобил! Я накормлю вас. Я дам, как в прошлый раз, еды в дорогу. Но большего не могу! Нет, не могу!

Старик всё ещё бормотал, когда дверь приоткрылась. Царь Царей вступил в тесную комнатёнку и встал рядом со своим котом. Шитые золотом одежды наполнили помещение полуденным сиянием. Усыпанная драгоценными каменьями тиара возвышалась до потолка, придавая низким сводам клетушки подобие бескрайних небес. Шелковистая, завитая в крутые кольца борода источала ароматы сказочных благовоний. Сапфировые очи Царя Царей, лучистые и глубокие, сияли проницательным умом.

Вид столь дивного великолепия просушил слёзы в глазах Ияри. Старик сидел неподвижно, уставившись в одну точку, и Ияри стал волноваться за него. Царь Царей стоял слишком близко. Полы его золотых одежд касались спины старика. Что если пожилой человек обернется? Не поразит ли его уставшее сердце вид всеподавляющего величия? Но вот Царь Царей улыбнулся, поощрительно покачал головой и Ияри заговорил:

— Высшее счастье в мире — дружеская беседа. Смерть меня ужасает тем, что в разлуке — друзья. Но и земля сырая станет нам общим кругом, И посему от жизни смерть отделить нельзя[26].

Голос его звучал негромко, но твёрдо. Слова легко приходили на ум, будто он сам только что сложил их в эти исполненные очарования строки. Царь Царей кивал ему, помогая ясно выговаривать каждое слово непонятного языка. А Ияри сидел на лавке, скрестив ноги. Сжатая в кулак, правая его рука покоилась на груди, оберегая отцовский медальон.

— Какой же ты разумный мальчик! — всплеснул руками старик. — И так хорошо говоришь на нашем языке. Будь ты христианином — оставил бы тебя, так и быть!

На улице послышалась стрельба, крики, топот ног. Старик вскочил, хотел выбежать прочь, но натолкнулся на широкую грудь Царя Царей, преградившую ему путь к двери. Сердечко Ияри тревожно забилось. Вот сейчас старик испугается и тогда всему конец. Его снова выкинут на улицу. Но кот прижался полосатым боком к ноге старика, выгнул спину и запел свою песенку ещё громче.

— Да что же я могу поделать? — старик всплеснул руками и опустился обратно на свой стульчик. — Такие дела не по силам даже молодым мужчинам. А мне, старому, действительно лучше остаться с тобой.

И он прикоснулся шершавой ладонью к щеке Ияри.

— Во имя милосердия, — проговорил Царь Царей.

— Во имя милосердия, — повторил Иван Чавдаров.

За стенами дома взревел двигатель автомобиля, но старик больше не беспокоился. Он принес из комнат одежду и помог Ияри надеть бельё, рубаху и штаны. Всё было слишком велико для мальчика. Штанины и рукава пришлось подвернуть, да и подходящей обуви не нашлось — пришлось обуть старые ботинки на липучках. Наблюдая за их действиями, Царь Царей снисходительно кивал, а кот зажмурил янтарные глаза и, казалось, задремал. Теперь Ияри перестал беспокоиться о старике. Люди видят и слышат только то, во что верят — так говорил Ияри отец. Может быть, поэтому старик не увидел Царя Царей и его кота?

— Если ты позволишь мне остаться, обещаю каждый день читать тебе стихи, которым научил меня Марабут, — пообещал Ияри.