Похищение Европы

Несколько секунд Джером с птичьей внимательностью рассматривал наряд Патриции. Вердикт его, как обычно, сочился ядовитой категоричностью:

— Я говорил тебе: не стоит покупать вещи на распродажах. Не будешь скупиться — станешь совсем-совсем итальянкой.

— Я не хочу становиться совсем-совсем… К тому же…

Патриция остановилась перед высоким зеркалом, погладила ладонью сначала ёжик на голове, потом подол платья. Чем не устраивает Джерома её наряд? Плотный шелк на ещё более плотном льняном чехле. Ручная роспись в технике «батик». Сдержанные цвета. Патриция смотрела в зеркало. Поверхность его была такой же мутной, как взор пожилого человека. Да, лучше смотреть на отражение Джерома, чем на него самого. Внешность её начальника можно описать одним словом: никакой. Растянутая майка невнятного серо-коричневого цвета, тёртые-драные светло серые джинсы, кеды на босу ногу, пепельно-серый ёжик на голове и точно такой же — на щеках и подбородке. На носу — тонкая, проволочная оправа. Стекла очков с собирающим эффектом — у Джерома значительная дальнозоркость. Поэтому блеклые глаза его кажутся слишком уж большими. Рост у Джерома — средний. Телосложение — жилистое. Джером очень подвижен и весьма похож на пропущенного через мясорубку мультяшного персонажа.

— Ну?! — требовательно спросил Джером.

— Что? Ну да! Я познакомилась с твоим водителем. Он действительно афганец и ненавидит нас, американцев.

— Тебя не должно это смущать. Пуштуны ненавидят всех. Мне не нужен водитель. Тебе известно — я привык перемещаться пешком или городским транспортом. В конце концов, всегда можно вызвать такси. Только русские вельможи разводят вокруг себя этот помпезный шик. Но мы не таковы!

— Мы не таковы! — эхом отозвалась Патриция. — Тебя интересуют Сирийские музеи?

— Интересуют ли меня музеи Сирии? — Джером всплеснул руками. — Да они разорены дотла! Всё или утрачено вследствие разрушения или благополучно осело в частных запасниках! Но! Есть одна очень ценная вещь, которая исчезнув, пока нигде не всплыла.

Джером схватил со стола планшет, принялся листать.

— Вот! Смотри! — он протянул гаджет Патриции.

— Семя Вавилона. Хранится…

— Хранилось! — прервал Патрицию Джером. — Музей разрушен! Дотла! Дотла!

Он бегал по комнате и в мутной глади зеркала попеременно отражались то его искаженное волнением лицо, то искривленная сколиозом спина. Монитор планшета «заснул» и Патриция не решилась прикоснуться к нему.

— Стоит ли так волноваться? Может быть, артефакт похоронен под руинами музея…

— Нет!

— Может быть, следует организовать экспедицию. Кажется… мне помнится… я слышала… в Алеппо больше не стреляют? Мы могли бы… Я! Я могла бы покопаться в руинах музея!..

— Нет! — Джером обернулся к ней. Зубы его выбивали отчётливую дробь. — Ты не понимаешь главного: я хорошо знал и самого Варду и его брата Одишо. Наверное, многое не удалось спасти. Но артефакт! Но Семя Вавилона! Варда скорее умер бы сам, но не дал бы погибнуть Царю Царей! Я выцепил этого пуштуна в Лондоне. Он там работал таксистом. Нанял. Перекупил за хорошие деньги. Перевёз в Рим…

Джером волновался. Хватал и снова ронял на крышку фортепьяно гаджет. Руки его заметно тряслись. Наконец он смог совладать с электронным устройством и сунул под нос Патриции монитор. Фотография была довольно чёткой.

— Это Семя Вавилона. Артефакт, хранившийся…

— Да! Я знаю! — рявкнул Джером. Он всё ещё волновался.

— Как им мог завладеть водитель такси? Он и сейчас у этого… как его…

Джером водил пальцами по монитору устройства. Наконец перед глазами Патриции возникла новая картинка. На ней был изображён худенький мальчик, светловолосый и ясноглазый. Одетый в приличную, но давно не стираную одежду, он сидел среди россыпи разноцветных подушек.

— Ну и что. Мальчишка. Араб? Пуштун?

— Нет!

Джером провел пальцами по изображению. Фокус картинки сместился. Стали видны подбородок и распахнутый ворот сорочки ребенка. На белой груди мальчика теперь стало возможным разглядеть продолговатую подвеску на золотой цепи. Патриция смотрели на изображение. Джером таращился на Патрицию.

— Поняла? Ты поняла? — приговаривал он.

— Семя Вавилона. Царь Царей и его кот. Ты, помнится, говорил мне, что этот артефакт обладает волшебными свойствами…

Патриция смотрела на изображение, но она знала: Джером сейчас кивает в такт её словам. Так он делал всегда.

— Эти… хм… картинки я скачал с телефона обычного лондонского таксиста. Семя Вавилона не погибло! И Арьян может знать, где оно сейчас! Я потратил деньги на дорогой автомобиль, чтобы получить возможность нанять соответствующего водителя. Подбери ключи к этому человеку. Влезь в душу. Ты умеешь. Он уже рассказал тебе кое-что о своей семье, так? Так! — Джером стучал ногтём по дисплею гаджета. — Кто-то из его братьев воевал или по сей день воюет в Пальмире или в Алеппо. Надо выяснить место нахождения этого человека.

Патриция смотрела в блеклые, многократно увеличенные стеклами очков глаза Джерома. Похоже, он был вполне искренен сейчас.

— Но почему же ты не сам, Джером!..