Похищение Пуха

Петя хватался за лук и целился в темноту. Чувствовал, что это глупо и он всё равно в человека не выстрелит – и опускал лук на траву. Кузнец сладко похрапывал, передав свою смену Гаврилову. Николай смотрел на звёзды, изредка шёпотом спрашивая у Пети, не спит ли он.

– Сплю! – отвечал Петя, и папа всё взвешивал, насколько это соответствует действительности. Может, ли спящий человек отвечать, что он спит, или это такая шутка юмора, вызванная сатирой иронии.

В четыре часа Гаврилов разбудил Лепота, а сам уснул. Известный писатель не остался лежать в палатке, а ужом уполз в кустарник и затаился там, как казак-пластун, наблюдая за поляной и за одиноко стоящей палаткой. Сложно сказать, какие мысли бродили в творческой его голове, но глаза блестели, а рука крепко сжимала булаву.

Петя всё ещё лежал в шалаше. Марьянушкин таёжный метод работал. Толстые брёвна, догорая, согревали. От тепла и усталости на Петю точно волны накатывали. Когда накатывала очередная волна, он делал усилие и смотрел на часы в телефоне. Было 4.16. Потом волна откатывала, и Петя осознавал, что уже 4.29. Затем опять накатывала волна, и таинственно становилось уже 4.46. Куда девались эти минуты и что он делал в промежутке, Петя понятия не имел, но готов был поклясться, что не спал. Во всяком случае, сны ему снились в той же охранной стилистике. Он видел ту же поляну, тот же костер, но только через поляну проходил какой-нибудь гном или летящая комета превращалась в руку, быстро хватавшую медведя и уносившую его в созвездие Девы.

Когда очередная волна отхлынула, Петя первым делом посмотрел на часы. Было 5.14. Звёзды стали тусклее и отодвинулись. Сильнее всего они размывались с того края, откуда должно было появиться солнце. Дым от костра и туман сливались. Они не двигались вместе с ветром, но покачивались туда-сюда, точно убаюкивали.

«Всё! Сегодня никто не придёт!» – подумал Петя и собрался с головой нырнуть в глубины сонного океана, но тут из кустов показался одетый в камуфляж человек и двинулся прямиком к маленькой палатке. Он был окутан туманом и казался призраком. Внутри у Пети всё замерло. Он так долго ожидал этого мгновения, что когда момент наступил, растерялся. Откуда-то из щелей полез серый страх. Петя моргал, дышал и совершенно не помнил, что нужно делать. Зачем-то начал привставать, схватился за головешку, обжёгся и едва не вскрикнул. Это помогло ему очнуться и взять себя в руки.

Мужчина дошёл до палатки и, наклонившись, навис на ней, отыскивая, как открыть молнию. Момент был самый удачный. Другого такого не будет.

«Пора!» – понял Петя, но вместо того, чтобы дёрнуть за верёвку, дёрнул за траву. Потом всё же нашарил верёвку и рванул её сразу двумя руками. Мгновение спустя мужчина уже бился в тенте.

– Аа-а-а-аа! – закричал Петя, вскакивая.

Собачки Вики, до того безмятежно спавшие, теперь спохватились и лаяли как безумные. Из кустов выскочил замешкавшийся Лепот. На бегу он размахивал булавой, но, добежав до палатки, отбросил её и прыгнул на окутанного тентом человека со спины. Тот вместе с Лепотом покатился по земле. Оба рычали и ругались. Причём человек под тентом ругался невнятно и в народной стилистике, а Лепот литературно.

– О негодяй! Разбойник! Вор! Я на расправу очень скор! Тебя за шею я схвачу, узнаешь силу ты мою! Я мишку Пуха защищу! Тебе, мерзавцу, кровь пущу! – восклицал он и сам себе удивлялся, что получается в рифму, как в романтической поэме.

Бедный разбойник уже начинал хрипеть. Когда из палатки выскочил кузнец, то он не столько сражался с окутанным тентом человеком, сколько спасал его от разошедшегося писателя. В огромной ручище кузнеца похититель мишек сразу присмирел и перестал биться. Антон сдёрнул с него тент, поставил на ноги, встряхнул:

– Кто у нас тут? Американец, что ли? Ну! Попался, гусь! Ду ю спик по-нашему?

Оказалось, что по-нашему ночной гость вполне себе спикает.

– Да вы больные, что ли, на людей кидаться?! Глаза протрите! Я охранник обсерватории! Вчера вы меня в столовой салом угощали! Пришёл сказать вам, что в вашу машину взлезли! – закричал он, отталкивая Антона.

Ладонь кузнеца разжалась.

– А мы-то думали, ты за медведем пришёл, – сказал он виновато.

Охранник, отряхиваясь, повертел пальцем у виска и сообщил, что в Крыму уже сто лет нет ни одного медведя.

– В какую машину влезли? В микроавтобус или в «уазик»? – спросил Гаврилов.

Охранник, всё ещё очень сердитый, объяснил, что часа в четыре утра он случайно посмотрел на камеры и увидел, что багажник микроавтобуса открыт и кто-то копается в вещах. Он подумал, что это хозяин автобуса, хотя и удивился – по времени рановато.

– Сигнализация молчала! Вот что меня сбило с толку! – заявил охранник.

– Она у нас молчаливая, – сказал Николай, чтобы не озвучивать, что сигнализации у автобуса нет вовсе.

– Ясно! – кивнул охранник и добавил, что когда он вышел из сторожки, человек, рывшийся в багажнике, сбежал с дороги и скрылся в кустарнике. Охранник его окликнул, но тот не остановился. А потом охранник услышал рёв мотора.

– А мотор какой был? Мотоцикла или машины? – спросил Петя.