Похищение свободы

Остановились у бензоколонки. После того как дозаправились горючим и маслом, поели у буфетной стойки вместе с водителями дальних рейсов. Паштет оказался не ахти каким, но Луиш, закусив, почувствовал, как к нему вернулось хорошее настроение. Теперь его не раздражали ни громкие разговоры вокруг, ни неоновый свет, ни даже режущая слух музыка, доносившаяся из автомата. Это была сама жизнь, а рядом с ним был Марью, его сын, в котором он видел свое продолжение. Луишу доставляло радость говорить с ним как с равным. Ах, если бы он всегда находился рядом с ним!

— Приобретая знания, — сказал Луиш, выходя из буфета, — ты обогащаешься, а говоря проще, становишься независимым от случайностей жизни.

— Мы учимся, чтобы бороться, — возразил юноша.

Еще издали они заметили, что на их улице толпятся люди. Навстречу им попалась санитарная машина с воющей сиреной…

— Это же у нас! — воскликнул Марью.

Луиш затормозил у края тротуара, сердце у него билось учащенно. На тротуаре валялись обломки мебели. У стены дома стоял целехонький мотоцикл Михаэля, а у двери торчал полицейский в сером.

— Проезжайте, — проворчал он, — нечего здесь разглядывать.

— Что случилось? — крикнул Луиш. — Мы здесь живем!

— Тогда вы должны быть в курсе дела. — Полицейский пропустил их в дом: — Присмотритесь-ка получше к своим соседям!

Дверь на бельэтаж была разбита, бюро разгромлено. А в центре этого хаоса стояли Михаэль и Граса, которая обнимала Жоржи. Слава богу, с ним ничего не случилось! Жоржи прижимался к сестре, дрожа всем телом, а она совсем по-матерински утешала его:

— Они больше не вернутся, не бойся…

— Они не заметили его, — объяснил Михаэль и, обращаясь к Марью, добавил: — Радуйся, что тебя здесь не было.

— Они избили Марселино, — жаловался Жоржи тоненьким голоском.

— Кто это был? — спросил Марью.

Михаэль пожал плечами:

— Мы никого не застали. И полиция не имеет ни малейшего представления о налетчиках.

— Естественно.

Жоржи отстранился от Грасы:

— Мне было страшно, па… И я ничем не смог помочь Марселино.

Граса хотела вытереть ему лицо платком, но он отвернулся. А Луиша охватил ужас при одной мысли, что с Жоржи могло что-то случиться. Все вокруг было разгромлено с варварской жестокостью, и — подумать только! — на волоске висела жизнь Жоржи…

Луишу припомнилось, как яростно сопротивлялась Изабел, не разрешая мальчику ехать в Советский Союз. Он тогда еще спросил: где же в таком случае элементарная справедливость, ведь Граса побывала в Англии, а Марью во Франции? А Изабел крикнула, что это совсем другое, мол, никто не может знать, чем обернется эта поездка…

То, что произошло теперь, подтвердило ее правоту. Может, он сделал что-то не так, а в результате его легкомыслия Жоржи оказался в сложной ситуации?

— Свиньи! — услышал он гневный возглас Марью. — Но это им не поможет, мы все здесь восстановим…

— Наверху вас ждет посетитель, — сказал Михаэль и начал подниматься.

Следом за ним двинулись Марью и остальные. При их появлении из кресла поднялся Карлуш Пашеку и широко раскинул руки:

— Сегодня я пришел слишком поздно.

— Кто это был? — поинтересовался Марью.

— На этот раз приходили профессионалы, мой мальчик. Проникли без единого звука и сразу принялись за работу.

— А может, это были твои товарищи по Анголе?

— Марью! — одернула брата Граса.

Вошедший в комнату следом за ней Жоржи молча сел в сторонке, а Михаэль, который замыкал шествие, захлопнул входную дверь.

— Но так ведь могло случиться, — настаивал Марью. — Вдруг кто-нибудь из твоих приятелей захотел исправить вчерашнюю ошибку?

Карлуш, скрестив на груди рука, весело поглядывал на племянника. Ему и в голову не пришло оправдываться.

— Это был кто-нибудь из вчерашних? — обратился Марью к брату.

Жоржи молчал, уставившись взглядом в одну точку.

Луиш поинтересовался, обедал ли Карлуш и нужна ли ему их помощь. К его удивлению, Карлуш попросил найти ему работу.

— Работу для тебя?

— Да, все равно какую… — Ответ прозвучал о некоторой задержкой. — Я ведь все там потерял…

— А что же Пашеку?

— Мои родственнички? — Карлуш махнул рукой: — Они уезжают. Представь себе, намереваются перезимовать в Испании. Сидят уже на чемоданах.

— Что такое? — донесся из кухни возглас Грасы. — А мама? Она-то, наверное, ехать не собирается?

— Они не хотят тебе помочь? — спросил Луиш.

— Заявили, что никогда больше не будут помогать, — возразил Карлуш и презрительно усмехнулся: — Ты же знаешь, какова алчность представителей имущего класса.

Луиш растерялся:

— Работать в нашем предприятии! Как же ты это себе представляешь?

— Ему подойдет должность надзирателя, — резко бросил Марью. — Будет заниматься вопросами порядка и безопасности.

— А может, теперь именно это и потребуется, — парировал Михаэль.

— …Чтобы погонять рабочих, как ангольских негров.

— Хватит! — вмешался Луиш.

— А крестьян держать в страхе под дулом автомата.

— К черту! Хватит!

Граса, готовившая ужин из остатков продуктов, передала отцу письмо:

— Его принес из школы Жоржи.

Вскрыв конверт, Луиш услышал, как Граса спросила у Карлуша:

— Скажи же наконец, что с мамой?

Ответа не последовало.