Похищенная

— Я уже говорил, в моем личном секторе ты можешь свободно передвигаться и не бояться чужого внимания.

Он помог ей сесть в кресло, показал, как пользоваться приборами по тарианскому обычаю. Ничего сложного, все равно, что есть левой рукой. Инга решила, что быстро привыкнет. Тем более странные блюда, против ее ожиданий, оказались приятными на вкус.

— Но зачем ты заставил меня это надеть?

— Хотел посмотреть, будешь ли ты так же хороша в схети и асхане, как я себе представлял.

— Что?! — она едва не подпрыгнула, услышав такое. — Так это что, тебе просто так захотелось?

— Не совсем. Сегодня у нас будет гость.

— Гость? Но почему стол накрыт только на одного? Разве ты и твой гость есть не будете?

— Мы питаемся немного иначе.

В его голосе ей послышались нотки сожаления, но Инга решила, что ошиблась. О чем ему сожалеть?

— Тарианцы? — переспросила она.

— Нет, амоны. Мы давно научились поглощать энергию из окружающего пространства. Единственное, что мы еще позволяем себе — это напитки. Иногда появляется желание насладиться вкусом и запахом.

— А эта энергия… Откуда вы берете ее?

Ей показалось, что он посмотрел на нее серьезным и долгим взглядом. Хотя увидеть его глаз она не могла.

— Везде, — произнес он бесстрастно. — Вы, люди, называете ее жизненной силой.

Глава 15

Странный щелчок заставил Ингу отвлечься от своих мыслей. Она взглянула на Алларда. Тот смотрел на свое правое запястье так, будто там у него были часы.

— А вот и наш гость, — пробормотал он. Потом поднял голову и добавил: — Опусти асхан.

Инга надулась, но перечить не стала. Слишком уж безапелляционно прозвучали эти слова.

Едва она успела прикрыть лицо, как пространство разрезал зеленоватый луч, шедший от широкого браслета на запястье тарианца, того самого, что Инга поначалу приняла за часы. Луч развернулся, и в его плоскости возникло трехмерное изображение мужской фигуры, настолько реальное, что девушка от изумления едва не выронила вилку из рук.

Незнакомец, кем бы он ни был, сидел в глубоком кресле странной конфигурации. Его фигуру скрывали складки плаща-сартра, а голову покрывал глубокий капюшон. Лицо незнакомца казалось одним черным пятном, но Инга догадалась, что это защитный экран, такой же, как у Алларда.

Она окинула взглядом пространство за спиной гостя. Но там все было настолько нечетким и размытым, что рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

Гость шевельнулся.

— Адмирал, рад видеть вас в добром здравии, — заговорил он на космолингве. — Вижу, вы не один.

Инга застыла, вцепившись побелевшими пальцами в столовый прибор.

Незнакомец смотрел на нее в упор, и ей не нужно было видеть его глаза, чтобы чувствовать этот взгляд.

А его голос…

Такой бархатистый, проникновенный и в то же время повелительный. Он словно прошил ее насквозь. Затронул какую-то струнку, о которой она сама даже не подозревала. Таким голосом мог бы говорить змей-искуситель в Эдемском саду.

Обескураженная, она с нервным вздохом отпрянула от голограммы, невольно прижимаясь к плечу Алларда, будто тот был единственной защитой между ней и этим пугающим незнакомцем.

— Ваше Высочество, — адмирал сухо кивнул. — Позвольте представить мою ливарри.

Долгий пронзительный взгляд сквозь темную маску.

Инга ощутила его каждой клеточкой тела. Он будто сканировал ее: разделял на атомы, осматривал каждый, чтобы потом собрать воедино. Казалось, незнакомец хотел вскрыть ее душу и прочитать то, что было написано на ее обратной стороне.

— Женщина, — прошелестел принц, и Инга уловила в его голосе снисходительные нотки, — землянка.

Она хотела поправить: клон. Но осеклась, когда Аллард сжал ее руку. Похоже, право слова ей не давали.

— Мой адмирал, вам надо бы познакомить нас поближе. Думаю, ваша ливарри могла бы рассказать мне много историй о своей расе и о Земле. Я был на этой планете только раз, но она оставила особые впечатления. Особенно женщины. — Внезапно принц обратился именно к Инге: — Скажи, девочка, ты же работала в «Тайных желаниях»? Что ты помнишь?

Это «девочка» прозвучало из уст венценосной особы с ноткой небрежности и превосходства. Словно она была для него мелкой помехой, не стоящей его драгоценнейшего внимания. И Ингу это задело. Но она понимала, что возмущаться в этом случае бесполезно. Он принц. Она — клон. Этим все сказано. Он имеет право на высокомерие по отношению к ней.

Девушка взглянула на Алларда, ожидая поддержки. Тот ответил коротким кивком, давая ей разрешение говорить.

Она откашлялась. Под пристальными взглядами двух мужчин, чьих лиц ты не видишь, но чья аура давит на тебя тяжелым свинцом, говорить очень непросто.

Ладони Инги вспотели. Она начала нервно мять край салфетки.

— Я… Я мало что помню, Ваше Высочество. Нам стирали память после каждого сеанса, чтобы не вызывать нервный стресс.

— И долго ты там пробыла?

— Три года.