Похищенное солнце

Проигнорировав яростный взгляд штурмана, Лем достала из-под приборной панели герметизатор и прикрепила металлический диск к стеклу рубки, запечатав пробоину. Затем проверила спрятанный под жакетом малокалиберный джаллийский револьвер и, откинув барабан вправо, пересчитала патроны – все шесть блестели в каморах.

Вильгельм встал и мягко коснулся ее плеча:

– Не делай глупостей, Лем, ладно?

– «Кейцы» я оставляю здесь, – она демонстративно бросила на штурманское кресло два револьвера покрупнее: один для левой руки, второй для правой, походившие друг на друга, как близнецы. Вытянутые, легкие, изящные, с искусной чеканкой – выполненные на заказ по ее меркам. Лем ненавидела с ними расставаться. – Доволен?

Штурман видел, что она не в себе. Но из экипажа «Аве Асандаро» только Константин знал, почему капитан не упускает случая сцепиться с альконцами. Поэтому Вильгельм не сказал больше ни слова и молча направился к выходу.

Лем вспотевшей ладонью убрала волосы со лба и посмотрела на радар – галиот находился в кольце перехватчиков.

– «Аве Асандаро», – она вновь подняла рацию. – Какие будут указания?

– «Аве Асандаро», сложите оружие и приготовьтесь принять десантную группу, – ответил Алеманд.

– Верхняя палуба в вашем распоряжении.

– Группу поведет лейтенант Юстас Диров, – после паузы сообщил офицер. – Ожидайте.

– Принято.

Проверив установки автопилота, капитан вышла из рубки и захлопнула дверь.

Из недр «Вентас Аэрис» выскользнул закрытый шлюп. Он быстро пересек разделявшее фрегат и галиот пространство, завис над «Аве Асандаро» и начал стыковку. Металлические тросы с ферритовыми фиксаторами на концах выстрелили из днищевых сопл корабля, впились в фюзеляж пленника и подтянули поближе. Открылся хвостовой люк. Рампа грохнула по верхней палубе, вытянулся язык подтрапника.

Лем скрестила руки на груди, ожидая воздушных пехотинцев. Она старалась думать ясно, но мысли путались. Из-за подставы Измаила, из-за альконцев, из-за того, что не получилось удрать. Капитан ненавидела проигрывать, но сейчас тревожилась не потому. Алеманд точно понимал, чего хочет от «Аве Асандаро», а Лем, зная немало о Флоте Его Величества, боялась за экипаж. Страх прилип к плечам мокрой рубашкой.

Когда шлюп пристыковался, капитан откинула назад полы жакета и подняла руки, показывая пустые кобуры и ладони, чтобы не провоцировать десантную группу.

На «Аве Асандаро» высадились семеро в черной форме альконского военно-воздушного пехотного корпуса. Ими руководил светлокожий молодой лейтенант с коротко подстриженными соломенными волосами. Абордажная команда рассыпалась по палубе, и Юстас Диров подошел к капитану, одобрительно посмотрев на ее портупею:

– Что ж, альконский вы понимаете. Проводите нас к грузу… мисс.

– Туда, – Лем подбородком указала на единственный на палубе люк, внутренне скривившись от пренебрежительного обращения. – Или теперь офицеров не учат азам корабельного дела?

Лейтенант смерил ее уничижительным взглядом.

– Вопросов нет, я покажу… – она закатила глаза. – За мной, бравые парни. Наклоняемся и идем осторожно. Переборки здесь старые, а головы у вас, как известно, непробиваемые.

Один из пехотинцев, рыжий и, видимо, не лишенный чувства юмора, фыркнул.

Когда незваные гости спустились в трюм, Константин сразу поинтересовался у Лем:

– Ты в порядке?

Капитан кивнула и взглядом попросила Вильгельма показать скрытый в стене отсек. Подсунуть Дирову подложный груз после погони и в присутствии шести вооруженных пехотинцев было бы апофеозом безумия и наглости. Лем верила в свою удачу, но дураки иногда надоедали даже Слепой Гадалке.

Штурман уперся ладонями в стену отсека и надавил. Металлическая пластина отошла в сторону, открыв спрятанный внутри черный ящик.

– По размерам подходит, – оценил лейтенант.

– Сожри вас Хозяйкины псы! – взвилась капитан. – Вы еще скажите, что просто так прицепились к случайному грузовому судну!

– Мисс, ради Белого Солнца, придержите язык, – ответил Диров. – Кейтид! Вскройте ящик.

– С твоей стороны было бы любезно не упоминать на моем корабле Белое Солнце, – шепотом огрызнулась Лем, с трудом терпя снисходительное отношение альконца.

Константин мягко положил руки ей на плечи, а лейтенант ничего не ответил, наблюдая за работой подчиненного. Никлас Кейтид, коренастый и загорелый гитец с обветренным лицом, достал из сумки на боку инструменты и склонился над ящиком.

Судя по всему, ему было не впервой вскрывать сложные замки. Кейтид никуда не торопился, что-то тихо бурчал под нос и время от времени светил маленьким, но мощным фонарем внутрь замочной скважины. Простое лицо, карие глаза – он напоминал Лем Константина. Возможно, ловкостью в обращении с инструментами. В установившемся молчании они позвякивали как-то по-особенному умиротворяюще. Капитан даже перестала злиться на Дирова и почти успокоилась.

Но вдруг различила за звоном и клацанием знакомый скрип, донесшийся сверху, из пассажирского отсека.

«Милош! – вздрогнула Лем. – Тебе же сказали – сидеть тихо!»