Похищенные

Каково было Ру расти здесь? Ее мать, как сказала Эрин Мейсон, работала в администрации средней школы. Тогда таких сотрудниц называли секретаршами, сейчас ее назвали бы офис-менеджером. Если Лич-Лейк был похож на большинство других маленьких городков, то родители, работающие в твоей же школе, крутости не добавляли – разве что были какими-то офигенными учителями. К тому же Ру и ее сестру явно одевали в секондах, а стригли дома – и то и другое ясно указывало на их статус.

Не нужно быть детективом, чтобы задаться вопросом, почему Эмбер Кайнд решила провести тот день с сестрами Ларсен. Такого просто не могло быть. В маленьких городках слишком жесткая кастовая система. Ру была девочкой из рабочего класса, Эмбер – королевой. Ру, наверное, чувствовала себя так, словно выиграла в лотерею, когда ее в тот день пригласили искупаться в Призрачном ручье. Как сообщали записи, это был телефонный разговор. Может быть, Ру и Эмбер сблизила какая-то внеклассная благотворительная программа? Несколько их одноклассников все еще жили в Лич-Лейке. Я надеялась с ними поговорить.

Ознакомившись с местностью, я направилась в отделение полиции. Я зашла бы туда в любом случае, даже если бы Эрин не сказала, что они плохо расследовали дело. Нужно было как-то себя проявить, чтобы они не думали, что здесь шастает незнакомый человек.

Полицейский участок представлял собой кирпичную коробку в стиле девяностых, спрятанную в тени того, что когда-то было красивой библиотекой Карнеги[4], а теперь стало кооперативными магазинами. «То и это», «Бухгалтерия Калкинса», книжная лавка «Дождливый день».

Едва я вышла из машины с кондиционером, по моей шее начал стекать пот. Волосы я собрала в тугой низкий пучок, на мне была черная футболка, заправленная в черные вельветовые штаны, и черный пиджак, который я выбрала, потому что у него были карманы. Я решила действовать напрямик.

Так я решала почти всегда.

В участке было темно, и я бы не сказала, что это минус. Деревянные панели, благодаря которым подвесной потолок не сливался с зеленым ковровым покрытием, наводили на мысль, что последние двадцать лет полицейское управление Лич-Лейка вкладывалось не в дизайн интерьеров, а в образование офицеров и оборудование. По крайней мере, я на это надеялась.

– Агент Евангелина Рид, на встречу с офицером Бауманом, – сообщила я женщине на стойке регистрации, показав значок. – Вам звонил по поводу меня агент Камински.

– Верно, – подтвердила она с сильным миннесотским акцентом, сверившись с компьютером. – Нам передали, что вы зайдете. Однако я боюсь, что Дэниела сейчас нет на месте.

Ей было за шестьдесят, ее седые волосы висели безжизненными прядями, но поскольку она была тщательно накрашена, я предположила, что она сделала завивку, однако жара внесла свои коррективы. На краю стола, лицом к ней, стояли две фотографии в рамках. Поскольку у нее на пальце сверкало крапинкой бриллианта золотое обручальное кольцо, на фото были, скорее всего, муж и дети, а может быть, и внуки. Стол был опрятным: большой календарь с пометками, сделанными синими чернилами, стакан с ручкой и карандашом, степлер, стоявший перпендикулярно компьютеру. Ничего из этого не сказало мне, что значили ее слова: отпор, как предположил бы Кайл, желание скрыть истинное положение дел, как считала Эрин Мейсон, или просто правду, и Баумана в самом деле здесь не было.

– Вы не знаете, когда он вернется? – Я постаралась как можно тщательнее скопировать миннесотский акцент. Я округлила букву «о» и столкнула «а» как можно дальше к задней части челюсти. Женщина улыбнулась и повернулась к компьютеру.

– Дайте-ка проверить. Ох, похоже, у него выходной. Он запланировал смену с восьми до четырех на следующие пять дней, начиная с завтрашнего дня.

– С возрастом приходит отличный график, – заметила я и улыбнулась в ответ. Дэниел Бауман был одним из тех двух офицеров, что расследовали дело в восьмидесятом году. Второй, Аластер Шмидт, умер еще двадцать лет назад. Когда девочки пропали, офицерам было чуть за двадцать, как и сказала Эрин Мейсон.

– Мне сказали, что если офицера Баумана не будет, я могу поговорить с Мэтью Кларком.

– О боже, – она нахмурила лоб, – он в патруле. Но я могу ему перезвонить.

Я сделала вид, что задумалась об этом. Я ни в коем случае не собиралась зависеть от места нашей первой встречи в его расписании. Мне нужно было сохранить власть:

– Это так любезно с вашей стороны, – теперь мой акцент был почти таким же сильным, как у нее, – но то, чем он сейчас занят, слишком важно. Я знаю это по своему опыту работы в патруле.

Она посмотрела на меня с заметным облегчением.

– Ой. Вы уверены? Достаточно просто радиозвонка…

Я рассмеялась и выставила ладонь вперед.

– Нет-нет, все в порядке. Мне сегодня есть чем заняться, не беспокоя офицера Кларка. Он сказал, что я могу посмотреть файлы, так что я просто быстренько с этим разберусь и не буду вас беспокоить.

Ее рот образовал круг, идеально подходивший для звука, который она тут же издала.

– Ооо… даже не знаю. Понимаете, наши файлы засекречены…