Похищенные

Телефон сообщил, что я прошла пятьдесят три метра. Я стояла на небольшой поляне или, вернее, широком участке бывшей тропы. В отверстие в основании массивного дуба был кем-то засунут яркий букет пластиковых цветов. Здесь было темно, поэтому я провела фонариком телефона по лесной подстилке, прежде чем подойти к цветам. Села на корточки, подсветила их снизу. Дерево умерло какое-то время назад. На букете не было никаких надписей, никаких указаний на то, почему и кем он был здесь поставлен.

Деревья зашумели над головой – то ли прошелестел ветерок, то ли промчалась белка, – и от этого шороха по рукам у меня побежали мурашки. Сфотографировав цветы, я поднялась, колени хрустнули.

Кроме кроссовок Ру полиция Лич-Лейка не обнаружила на месте происшествия ничего необычного: ни сломанных веток, ни сорванных листьев, ни клочьев одежды, застрявших в коре, ничего, что могло бы послужить оружием. Это место исследовали Бауман и Шмидт, и фотографий они делать не стали. Они посчитали, что ситуация несерьезна, несмотря на сгоревшие ноги Ру и ее отсутствующий взгляд. Они вошли в лес, ища Эмбер и Лили, остановились, заметив кроссовки Ру, схватили их, осмотрелись и продолжили путь к ручью. Несмотря на жару, других детей тут не было – они все пошли на местный бейсбольный матч, а у воды решили встретиться потом.

Бауман и Шмидт нашли у ручья грязное полотенце и мусор – обертки от конфет, банки из-под газировки, но предположили, что их оставили не девочки, а те, кто приходил сюда до них. Два часа спустя была организована гражданская поисковая группа, та самая, о которой говорила Джоди Хатчинсон. У них были благие намерения, но они прошли через лес и стерли все улики, которые Бауман и Шмидт могли упустить из виду.

О том, что случилось с Эмбер и Лили и почему Ру позволили уйти, ходило множество теорий. Может быть, это инопланетяне, которым нужны были только две девочки. Или банда, забравшая двух блондинок и отпустившая брюнетку. Или тот жуткий парень, какой есть в каждом маленьком городке, который припарковал машину возле здания начальной школы, проследил за девочками, а потом похитил Эмбер и Лили. Наиболее вероятным мне представлялось то, что он забрал двоих, потому что с тремя не смог бы справиться. Либо он жил в лесу, либо поблизости была припаркована машина. Первый вариант казался мне логичнее, потому что тащить за собой в город двух плачущих детей было бы проблематично, но три строения внутри леса были тщательно обысканы. От одного, времен первых переселенцев, остались только стены и крыша. Два других представляли собой охотничьи домики без электричества и воды. Все три были пусты, без каких-либо признаков недавних беспорядков.

Владельцев охотничьих домиков нашли и допросили. Один из них проживал во Флориде и не был в Миннесоте больше четырех лет. Другой жил в Миннеаполисе и работал в той же больнице, что и доктор Кайнд. Он утверждал, что не был в своей хижине с самого Дня поминовения, и его алиби казалось вполне надежным.

Кайл еще раз все это проверял, а судмедэксперты исследовали кроссовки. Я была уже почти у ручья, и отблески солнца на серебряной воде слепили меня, когда зажужжал телефон.

Мне перезванивала Ру Ларсен.

почему

все

шло

настолько

не

так

Может, это оттого, что он родился не на той планете.

У тупой мамаши, которая понятия не имела, какой он особенный. Не в том смысле особенный, в каком говорили, имея в виду умственно отсталых. По-особенному особенный. Когда она поняла, на что он способен, она не только не зауважала его за это, она велела ему это скрывать.

А когда он не стал, она решила скрывать его самого.

скрывала избивала скрывала избивала скрывала избивала

Она затолкала его в узкое место под половицами. Тесное, как гроб. Сложила его, скрутила и затолкала туда. Сверху поставила диван. И затопала ногами, услышав его испуганный плач.

– Это тебя научит, – сказала она. – Это тебя научит, как гнуть кости.

Из-за нее он стал везде чужим и не смог обзавестись друзьями. Но когда ему было одиннадцать, у него все-таки появилась подружка. Они оба тогда были нежны и полны надежд. Ее звали Лотти.

У нее были красивые светлые волосы, а губы красные, как вишня. Она играла с ним на переменах. Разрешала брать ее книги.

Однажды она даже позволила ему взять ее за руку. Это было так мило, так тепло. Но она вскрикнула, когда его ладонь выскользнула из сустава и застыла под углом в девяносто градусов от его запястья.

Это не больно, не волнуйся, это и делает меня особенным.

Но она больше никогда с ним не разговаривала.

Первая любовь ведь никогда не забывается, правда?

Он где-то это прочитал. Всю оставшуюся жизнь ты пытаешься заполнить дыру, которую она в тебе оставила.

Глава 24

Ван

Едва я поговорила с Ру, на экране высветилось имя Гарри.

– Я в Лич-Лейке, – сказала я вместо приветствия.