Похищенный, или приключения Дэвида Бэлфура

- Риск! - Стряпчий хмыкнул и опять помолчал. - Следовало бы поблагодарить вас за преданность моим друзьям, которых вы так ретиво защищаете, - произнес он, - если только у вас хватит сил устоять. Но предупреждаю, вы ходите по краю пропасти. И я хоть и сам из рода Стюартов, но я не желал бы очутиться на вашем месте даже ради всех Стюартов, живших на земле со времен праотца Ноя. Риск? Да, рисковать я готов сколько угодно, но сидеть на скамье подсудимых перед кемпбелловскими присяжными и кемпбелловским судьей, на кемпбелловской земле, из-за кемпбелловской распри... думайте обо мне что хотите, Бэлфур, но это свыше моих сил!

- Должно быть, мы просто по-разному смотрим на вещи, - сказал я. Мои убеждения внушил мне отец.

- Да будет ему земля пухом! Сын не посрамит его имени, - сказал стряпчий. - И все же, не судите меня слишком строго. Я в чрезвычайно трудном положении. Видите ли, сэр, вы заявляете, что вы виг; а я сам не знаю, кто я. Но уж, конечно, не виг; я не могу быть всего лишь вигом. Но - пусть это останется между нами - и другая партия, быть может, мне не очень по душе.

- Неужели это так? - воскликнул я. - От человека с вашим умом я другого и не ждал!

- Хо! Не пытайтесь ко мне подольститься. Умные люди есть и на той и на другой стороне. Я лично не испытываю особого желания обижать короля Георга; а что до короля Иакова, благослови его господь, то по мне он вполне хорош и за морем. Я стряпчий, понимаете, мне бы только книги да бутылочку чернил, хорошую защитительную речь, хорошо составленную бумагу, да стаканчик вина в здании парламента с другими стряпчими, да, пожалуй, субботним вечером партию в гольф. И при чем тут вы, с вашими горскими пледами и палашами?

- Да, - сказал я, - вы, пожалуй, мало похожи на дикого горца.

- Мало? - удивился он. - Да ничуть, милейший мой! И все же я родился в горах, и когда клан играет на волынке, кто должен плясать, как не я? Мой клан и мое имя - вот что главное. Меня, как и вас, тоже учил этому отец, и хорошими же делами я занимаюсь! Измены и изменники, переправка их сюда и отсюда, и французские рекруты, пропади они пропадом, и переправка этих рекрутов, и их иски - ох, уж эти иски! Вот сейчас я веду дело молодого Ардшила, моего двоюродного брата; он претендует на поместье на основании брачного контракта, а именье-то конфискованное! Я говорил им, что это вздор, но им хоть бы что! И вот я пыжился, как мог, перед другим адвокатом, которому это дело так же не нравится, как и мне, потому что это чистая погибель для нас обоих - это непочтенно, это пятно на нашем добром имени, вроде хозяйского тавра на коровьей шкуре! Но что я могу поделать? Я принадлежу к роду Стюартов и должен лезть из кожи вон ради своей родни и своего клана. А тут не далее как вчера одного из Стюартов бросили в Замок. За что? Я знаю, за что: акт семьсот тридцать шестого года, вербовка рекрутов для короля Людовика. И вот увидите, он кликнет меня себе в адвокаты, и на моем имени будет еще одно пятно! Честно вам скажу: знай я хоть одно слово по-древнееврейски, я бы плюнул на все и пошел в священники!

- Да, положение у вас трудное, - согласился я.

- Трудней трудного! - воскликнул он. - И потому я гляжу на вас с невольным уважением - вы ведь не Стюарт, но с головой увязли в делах Стюартов. А ради чего, я не знаю; разве только из чувства долга?

- Думаю, что вы правы, - ответил я.

- Что ж, это превосходное качество. Но вот вернулся мой клерк, и с вашего позволения мы втроем немножко перекусим. А потом я направлю вас к одному весьма достойному человеку, который охотно возьмет вас в жильцы. И я сам наполню ваши карманы, кстати, из вашего же собственного мешка. Все это будет стоить не так много, как вы полагаете, даже корабль.

Я знаком дал ему понять, что нас может слышать клерк.

- Пусть себе, можете не бояться Робби, - сказал стряпчий. - Он сам из Стюартов, бедняга. Он переправил больше французских рекрутов и беглых папистов, чем у него волос на подбородке. Эта часть моей деятельности всецело в его ведении. Кто у нас сейчас может переправить человека за море, Роб?

- Скажем, Энди Скаугел на "Репейнике", - ответил Роб. - Вчера я видел Хозисона, только, кажется, у него еще нет корабля. Потом еще Тэм Стобо; но я что-то в Тэме не уверен. Я видел, как он шептался с какими-то подозрительными нетрезвыми личностями, и если речь идет о важной персоне, я бы с Тэмом не стал связываться.

- За голову этого человека обещано двести фунтов, Робин, - сказал Стюарт.

- Господи боже мой, неужели это Алан Брек? - воскликнул клерк Робин.

- Он самый.

- Силы небесные! Это дело серьезное, - сказал клерк. - Тогда попробую столковаться с Энди; Энди будет самый подходящий...

- Я вижу, большая у вас работа, - заметил я.

- Мистер Бэлфур, ей конца нет, - ответил Стюарт.

- Ваш клерк назвал одно имя - Хозисон, - продолжал я. - Кажется, я его знаю, это Хозисон с брига "Завет". Вы ему доверяете?