Похищенный. Катриона

Итак, мисс Барбара Бальфур (дам положено всегда пропускать вперед) и мистер Алан Бальфур, самый юный из Шосов, повествование мое близится к заключению. Если вы как следует подумаете, то, наверное, догадаетесь, что многие его действующие лица вам хорошо знакомы. Элисон Хасти из Лаймкилнса - это та самая няня, которая качала ваши колыбели, о чем, разумеется, вы не помните, и водила вас гулять по садам вокруг нашего дома, когда вы подросли. А знатная и красивая дама, крестная мать мисс Барбары, прежде была мисс Грант, беспощадно дурачившей Дэвида Бальфура в дни его знакомства с лордом-адвокатом. И может быть, вы помните невысокого, худощавого веселого джентльмена в паричке и широком плаще, приехавшего в Шос в очень поздний час очень темной ночью? И как вас разбудили, и привели в столовую представить мистеру Джеймисону - такое он тогда носил имя? Наверное, Алан не забыл, как по просьбе мистера Джеймисона он не более и не менее - поступок, равносильный государственной измене, за который по букве закона его следовало бы повесить! - выпил за здоровье короля по ту сторону моря? И это в доме доброго вига! Но у мистера Джеймисона есть особые права, и, вздумайся ему, он мог бы для развлечения сжечь мой хлебный амбар. Во Франции он теперь зовется шевалье Стюарт.

Ну, а вы, Дэви и Катриона, за вами я в ближайшие дни буду внимательно следить и сразу замечу, если вы позволите себе дерзко смеяться над папенькой и маменькой. Да, правда, порой мы могли бы быть разумнее и не ввергать себя в тоску и печаль без малейшей подлинной причины. Но когда вы подрастете, то убедитесь, что даже умница мисс Барбара и даже сам храбрец и смельчак мистер Алан окажутся немногим мудрее своих родителей. Ибо жизнь человеческая в этом нашем мире - забавная штука. Есть присловье, что ангелы плачут, глядя на нас с небес, но, по-моему, куда чаще они должны держаться за бока от хохота. Я же, приступая к изложению этой длинной истории, сразу положил рассказывать обо всем, что произошло, точно так, как это было на самом деле.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Будем по мере сил учить народ радости. И будем помнить, что уроки должны звучать бодро и воодушевленно, должны укреплять в людях мужество.

Роберт Льюис Стивенсон_

В читательской памяти Роберт Льюис Стивенсон нередко оказывается автором одной книги. Называют имя Стивенсон и вслед за ним, как исчерпывающее его пояснение,- «Остров Сокровищ». Эта книга прославила Стивенсона, но она не может заменить многие другие его книги, и в том числе представленные здесь роман «Похищенный» и его продолжение роман «Катриона». Эта историческая дилогия, как и «Остров Сокровищ»,- читатель уже мог в этом убедиться - увлекательное и поучительное чтение» возбуждающее здоровые чувства, открытый и смелый взгляд на жизнь и укрепляющее мужество. Она расширяет представление о Стивенсоне и позволяет лучше понять его своеобразие и значение.

Жизнь Роберта Льюиса Стивенсона (1850-1894), английского писателя, шотландца по национальности, была короткой и нелегкой. Основная печаль и трудность его существования исходила от его слабого здоровья. «Детство мое,- писал Стивенсон,- сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительные долгие ночи. Мне более знакома «Страна Кровати», чем зеленого сада».

Острейшая болезнь бронхов с детства и до конца дней терзала Стивенсона, заставляя его чувствовать себя инвалидом. В противовес этому мучительному чувству, в противоборство с ним у невольного поселенца «Страны Кровати» разгоралась страсть жизнеутверждения. Она с неизбежностью находила выход в романтических порывах и формах, чему способствовало живое воображение ребенка и ранняя приобщенность к «Стране Книг». Детские романтические влечения и фантазии Стивенсона энергичны и деятельны. Эту их активность, свойственный им порыв жизнеутверждения можно ощутить, читая стихи Стивенсона из сборника «Детский цветник стихов», необычное название которого так естественно соседствует с «географическими» наименованиями: «Страна Кровати» и «Страна Книг». Даже по коротенькому - в четыре строки - стихотворению «Дождь» из детского поэтического цветника есть возможность представить себе, как подвижна и самостоятельна в своем развитии фантазия поэта, как жаждет она пространства и чувствует его:

Повсюду дождь: он льет на сад,
На хмурый лес вдали,
На наши зонтики, а там -
В морях - на корабли.
(Перевод О. Румера)