Похититель бессмертия

– Ну вы даете, Индиго, – только и сказала Тамара.

При виде ее вытянувшегося лица я согнулся пополам от смеха, который рвался откуда-то глубоко из груди. Или это напряжение отыскало выход? Я поочередно вытирал ладонью слезящиеся глаза, пока не отсмеялся.

Тамара снова глядела на меня, уже спокойнее, но пальцы так и не разжала.

– Если ты полностью, безоговорочно веришь в то, что делаешь, – что ж, я уважаю твой выбор, – сказала она. – Я тоже вынуждена выполнять свой долг, но тебе искренне желаю удачи.

А ведь мы сейчас прощаемся, понял я. Вот так, внезапно… Да, договор рано или поздно прекратил бы действовать. Да, я максимально приблизил этот момент, перечеркнув возможность любых переговоров. Но они меня поймали – и неужели вот так быстро все и закончится?

А главное – каким образом? Из памяти тут же полезли кошмары, которые показывал Сновидец.

– И что теперь?

– Мы с Индиго это уже обсудили. Пора разделиться, – ответила Тамара. Чуть поменяла положение, с привычной армейской уверенностью расправила плечи. – Индиго удалось связаться с другими Посланниками, они перестыковали свой корабль поближе.

Если верить Бенни, то и «Гадюку» тоже прихватили с собой. Индиго как-то говорил, шейное кольцо может работать как рация, только с очень малым радиусом действия. Значит, Посланники совсем близко – как и «Гадюка». А стало быть, у Бенни есть шанс.

– Что касается меня, примерно через час здесь будет республиканский спецназ, – продолжала Тамара. Нервно стиснула коленку пальцами, потом, опомнившись, расслабила. – Я пойду их встречать.

То есть они войдут в лабораторию 17 с противоположных ее концов.

– А что потом?

– А ты бы чего хотел «потом»? – горько спросила Тамара. Словно обухом по голове ударила.

Нельзя было просто сказать «не убивайте друг друга». Мы с самого начала знали, чем должно кончиться дело. А я еще и сбежал с Бенни. Они друг другу враги, но и я им такой же враг. Не имею никакого права указывать, что им делать, а что нет. Более того, может статься, что завтра Индиго приставит мне нож к горлу. Или Тамара – пистолет к виску. Или Бенни пустит в ход свой ржавый скальпель, и придется решать, останавливать его или нет.

– В стене лаборатории заложены бомбы, – предупредил я. Индиго снял и встряхнул китель Тамары, когда-то красный, а теперь грязный и выцветший. – Будьте осторожны.

– Мы в курсе, Шон, – ответила та, надевая его.

Я не мог допустить, чтобы они ушли. Просто не мог – ведь через несколько часов нам, возможно, придется убивать друг друга, и неужели все вот так и закончится?

– Слушайте, мы, наверное, можем что-то придумать… – начал я, но Тамара перебила:

– Я должна тебе кое-что сказать.

Не извиниться – просто сказать. Что ж, Огнеглазка в своем репертуаре…

– Поступок того сенатора не имеет оправдания. Такие методы недопустимы для представителя власти, а попытка заставить тебя украсть Философский Камень из-под носа спецслужб вообще преступна. Моему руководству неизвестно, почему выбрали именно тебя и каким образом сюда отправили, – за это я могу поручиться. Но что кто-то полетел к заброшенному кораблю, в правительстве знали.

Ничего себе заявление. Понять бы еще, к чему оно.

– Что?

– Сенатору, – сказала Тамара, – были даны четкие указания: найти гражданских специалистов, готовых отправиться в опасную экспедицию по заданию правительства. Готовых, заметь, – то есть добровольцев. Эти добровольцы должны были прилететь на гражданском корабле, пристыковаться и сразу же улететь, как только Посланники их там заметят.

В ушах глухо шумела кровь. Должно быть, я поэтому ничего не понимал.

– Что ты такое говоришь?

– Моя группа устроила ловушку, – спокойно продолжала Тамара, – но поймать в нее Посланника не смогла – они все не летели и не летели. Времени до взрыва у нас оставалось все меньше… точнее, у меня, – поправилась она, едва заметно дрогнувшим голосом, – все остальные к тому времени погибли. Можно было послать сигнал бедствия, но Посланники не купились бы на эту уловку, они слишком осторожны. А я хотела, чтобы они потеряли осторожность. Они могли почуять, что это западня, а надо было, наоборот, заставить их броситься сюда в спешке и ничего не опасаясь.

Она прерывисто вздохнула. И продолжила, уже спокойно и размеренно:

– Да, я могла запросить эвакуацию. Но если бы Посланники увидели здесь республиканские военные корабли, то явились бы во всеоружии, подозревая, что это ловушка и готовясь к ожесточенному сопротивлению. Как на Кийстроме. А вот если бы прилетел один-единственный гражданский корабль… да, они бы все равно занервничали, поскольку не могли допустить, чтобы Философский Камень достался людям. Но не стали бы отправлять сюда целую армию – вполне хватило бы «полного спектра», отряда из семерых. Который бы высадился, не ожидая встретить сопротивления. Так и вышло.

Индиго никак не среагировал. Либо она уже успела ему рассказать, либо сам давно догадался.