Похититель бессмертия

– Лезь за передатчик! – заорала Огнеглазка, бросаясь на Индиго с дубинкой. Он плавно скользнул ей навстречу и принял удар своим длинным клинком, глянув так, что и меня пробрало. Но лейтенант только отдернула дубинку, чтобы вновь замахнуться.

– Лезь за передатчик, твою мать! – рявкнула она снова. Индиго наступал, и она отскочила назад, уворачиваясь от его клинка. Я опустился на колени рядом с громоздким черным прибором, отодвинул его в сторону.

За ним скрывался очередной лаз в стене. Еще у́же, чем предыдущий, еле-еле хватит протиснуться. И насквозь он не просматривался.

– Шон, лезь! – орала Огнеглазка, слепо шаря рукой позади себя, чтобы нащупать гранату. Нашла, швырнула в Индиго, тот поймал ее острием клинка. Снаряд разлетелся вдребезги, заклубился густой белый дым.

Индиго поглядел на него, потом опять на Огнеглазку. На его лице, обычно таком бесстрастном, появилось нехорошее выражение. Я вдруг решился: шмыгнул к ее упорядоченному арсеналу и на ощупь начал искать те самые дымовые шашки. Сгреб четыре и поскорее отскочил: не нравилось мне, как смотрит Посланник. Встал на колени, рассовал трофеи по карманам и кое-как вполз в лаз. Сзади громыхнуло.

Я полез вперед, обдирая ладони о шершавый пол, а стены будто давили с двух сторон. Выскочив наконец куда-то, я поспешно набрал в легкие воздуха, как после глубокого нырка, и, тяжело дыша, отполз как можно дальше от этой дыры. Обхватил себя руками, но толком даже и не почувствовал. Тупо сидел на полу, пытаясь отдышаться.

Выбрался! Выбрался, и пусть они даже погонятся за мной – главное, я не застрял в этом тоннеле, узком, как гроб. Еще немного отдышавшись, стал медленно подниматься. Не важно, кто оттуда вылезет, Огнеглазка или Индиго, – надо быть настороже.

И только тут я понял, что не один здесь.

Планшет так и остался в руке. Фонарик лежал в кармане и каким-то чудом не выпал, пока я судорожно продирался по этому лазу. В слабеньком свете экрана нельзя было ничего разглядеть, но рядом явно кто-то дышал.

Я медленно поднял взгляд и увидел напротив горящие глаза.

Руки все еще тряслись. Окончательно выпрямившись, я очень осторожно, без резких движений сунул руку в карман. Глаза тоже поднялись выше. В темноте не угадывалось ничего, кроме них, только слышалось размеренное, тяжкое дыхание.

Я включил фонарь, но не стал туда светить, чтобы не спровоцировать тварь.

В норе, из которой я вылез, загремело, кто-то отчаянно завозился, захрипел. На пол тяжело вывалилась лейтенант с кровоточащей раной на голове.

Краем глаза я заметил, что существо во тьме придвинулось ближе.

– А, чтоб тебя! – воскликнула Огнеглазка, кидаясь вперед, чтобы схватить существо за ноги.

Но оно успело прыгнуть, и мы свалились на пол все втроем. Тварь рухнула прямо на меня, я ощутил ее холодную тяжесть и вонь грязного тела. Она запыхтела мне в ухо, начала давить, подминать под себя. В плечо вонзилось что-то острое.

Я дико забился, замахал руками и ногами, пытаясь стряхнуть с себя это. Забытый фонарик продолжал светить, луч заполошно метался по комнате. Он не мог мне ничем помочь, я был слеп. Только чувствовал холодную, словно резиновую кожу твари, слышал ее рык прямо над ухом. Шеи коснулось что-то холодное, тонкое и острое, прямо рядом с яремной веной.

Над головой влажно хрустнуло. В лицо мне плеснуло густым и теплым, тошнотворно запахло кровью и сырым мясом. Холодная хватка на горле ослабла, и, когда я снова пихнул тварь, она с меня свалилась. Чьи-то пальцы сомкнулись на запястье, я бешено задергал рукой, испугавшись, что это снова манекен.

– Хватит, Шон, она сдохла! – рявкнула Огнеглазка и дернула меня за руку вверх.

Оглядываться я боялся. Был уверен, что лейтенант дубинкой размозжила голову твари, но если та еще жива…

Ноги все так же дрожали, и переставлял я их в основном благодаря Огнеглазке, которая вела меня за руку во тьме. Здесь она тоже прекрасно ориентировалась без фонарика.

И вдруг резко остановилась.

В следующей комнате, куда мы собирались войти, тоже светились глаза. С полдюжины пар.

23. Бета-версия

Вряд ли они не заметили фонарик, сиявший, словно маяк. И не услышали, как мы ломились через все залы, словно за нами гнался сам дьявол.

– Отступаем? – шепотом спросил я.

Даже при таком слабом свете было видно, что лицо у лейтенанта посерело от ужаса. Она сглотнула.

– Нет смысла, они слишком быстрые.

Я вспомнил тот ее маленький пистолет.

– Сможешь подстрелить?

– У меня только один патрон.

– Но что тогда…

– Будем драться, – сказала Огнеглазка, и лицо у нее вдруг преобразилось: страх словно стек с него, будто плоть слезла с костей, осталась одна лишь непреклонная решимость. Мрачное и страшное зрелище.

Выхода нет, мы здесь погибнем. Карман чуть оттягивал куртку. Я положил на него ладонь, ощупал краденые снаряды.

И тут манекены атаковали всей стаей.