Похититель бессмертия

Нетронутые фрукты рано или поздно раскрывались, превращаясь в полупрозрачный легкий шар, такой большой, что не хватало обеих рук его обхватить. Ветер начинал гонять такие шары, оторвавшиеся от стеблей, и в начале лета они около месяца кружили над полями и городами, как гигантские пушистые одуванчики или летающие медузы. А потом наконец лопались, обрушивая на землю поток крошечных блестящих семечек.

Созревшая питка могла лопнуть сама, а могла и с чьей-то помощью.

В это время года мы после уроков собирались втроем, я и двое соседских мальчишек, Ган с Питером. Бриджит не любила эту игру и не ходила с нами. А мы брали камни, палки, да и просто что под руку попадется, шли в поле, вставали в ряд и соревновались, кто разобьет самый дальний шарик. Семечки потом блестящим слоем покрывали поле, хозяину которого на следующий год приходилось выкорчевывать минимум полсотни молодых побегов.

Я храню в памяти эти моменты, радужные, сверкающие, словно семечки питки: мы трое выстроились в ряд, вопим, хохочем, и каждый пытается сбить одну и ту же цель. Так что кидать камни я научился очень неплохо.

* * *

Манекену, напавшему на Огнеглазку, кусок трубы прилетел аккурат в висок. Тварь качнулась, и лейтенанту хватило этого мгновения, чтобы вскочить.

Я присел, зашарил по полу в поисках нового снаряда.

Индиго держал оборону в вихре синих огней, и все-таки три манекена постепенно его теснили. Если они подберутся ближе, чем на расстояние ножа, тот уже не будет столь эффективен в битве. Останется только сила против силы. Он ударил одну тварь локтем в лицо, та пошатнулась. Но две другие кинулись на него одновременно, словно гадюки на раненую птицу.

Пальцы сомкнулись на чем-то продолговатом. Я швырнул это что-то, и оно впечаталось в грудь манекену, оказавшемуся между мной и Индиго. Наш противник потерял равновесие, и, пока ловил его, Посланник успел развернуться и вонзить нож в горло другому. А обратным движением раскроил спину чудовищу, которое подбил я. Хотел бы сказать, что рад такому союзнику, как Индиго, если бы верил, что он действительно мой союзник.

И тут откуда-то извне, из коридора, донесся новый звук, едва различимый сквозь грохот металла и хруст костей. Я посветил туда, мимо Посланника и Огнеглазки, – посмотреть, что еще за новая адская напасть. В той стороне, почти у самой земли, что-то двигалось в нашу сторону.

Оно было… даже не знаю, как описать. Без рук, без ног и без головы, но все же перемещалось, ползло, почти как слизень, выпячиваясь вперед и потом подтягиваясь. Грубой, шероховатой на вид шкурой оно напоминало оживший камень.

Вот снова подтянулось, и из его поверхности, будто кит из воды, что-то вынырнуло и сразу же погрузилось обратно. Но я успел разглядеть характерную форму и цвет дочиста обглоданной кости.

– Огнеглазка! – окликнул я, не в силах оторвать взгляд и одновременно сдерживая подкатившую тошноту.

Она как раз отбросила своего противника. Глянула через плечо туда, куда я светил. Увидела. И дико заорала:

– БЕГИ!!!

– Да что это за хрень?

Но она уже рванула прочь, тормознувшись, только чтобы ухватить меня за плечо и дернуть. Индиго тоже отступал, но медленнее. Недобитые, окровавленные манекены растянулись цепочкой живых мертвецов, рыча нам вслед. Но завидев, что ползет к ним из коридора, умолкли один за другим и начали пятиться.

Не знаю, что его спровоцировало. Если честно, то, похоже, я сам: что Огнеглазка, что Индиго – опытные воины и умеют двигаться бесшумно. А я кто? Всего-то лингвист-любитель. Нет, лучше вообще свалить все на манекенов – удобно, когда кругом чудовища, на которых можно повесить вину. Так или иначе, кто-то издал какой-то звук, который точно не следовало издавать, или опрометчиво пошевелился. Потому что оживший камень перестал катиться и замер.

А потом из него выметнулись во все стороны тонкие, длинные желтые щупальца. Расплеснулись по полу, зазмеились по стенам и потолку, с невероятной скоростью приближаясь к нам.

Первыми на их пути оказались манекены. В луче фонарика было хорошо видно, как щупальце коснулось мертвенно-белой кожи, и та зашипела, запузырилась. Тварь дико, пронзительно взвыла – я и не думал, что они могут так орать. Попыталась отскочить или хотя бы откатиться в сторону, но щупальце стремительно оплетало ее тело, растекалось, словно вода. И плоть под ним начинала шкворчать.

Коридор наполнился жутким, чудовищным воем. Манекены бежали и падали, а желтые щупальца жгли их кожу, утаскивали живьем к неподвижной каменной глыбе. И стлались по полу дальше, неумолимо подбираясь к нам.

Огнеглазка снова дернула меня за рукав.

– Шон, беги!

Только теперь я сообразил, что стою как вкопанный и в ужасе пялюсь туда. Индиго все еще был между мной и тварями, подобравшись для атаки и держа клинок наготове.

Новое щупальце выстрелило из неподвижной массы, и Индиго достал его в воздухе, перерубил пополам. Отрубленный конец упал на пол, из него потек прозрачный гель и зашипел, соприкоснувшись с металлом.