Похититель бессмертия

Наконец донесся желанный звук, очень слабый и такой неуместный здесь, в тишине мертвого корабля: где-то капала и журчала вода. Забыв про тараканов, я пошел прямо на этот звук, уже невзирая на опасность повстречать манекен. И в конце концов нашел его источник: старую раковину с выломанным смесителем. Из дыры, где он был, тонкой струйкой стекала вода. Разливалась по полу, оставляя белесые разводы на древней плитке. Я опустился на колени рядом, положил фонарь на пол, подставил под струю сложенные чашечкой ладони, наклонился и пил, пил, пока хватало духу. А потом приподнялся, сел на корточки и стал осматриваться, пытаясь сообразить, куда меня занесло.

Судя по обстановке, либо в лабораторию, либо на кухню. В центре кучей громоздились обломки мозаичной столешницы, а на стене еще держалась вытяжка, под которой когда-то была плита. Наверное, все-таки лаборатория, судя по тому, что еще есть в этой части корабля. Я снова от души напился и захлопал себя по карманам в поисках хоть какой-то емкости. Но увы, с тех пор как я их последний раз проверял, содержимое не поменялось. Все тот же фонарик, все тот же планшет Огнеглазки. Нашелся и блокнотик с ручкой во внутреннем кармане куртки – совсем про них забыл, лежат там уже целую вечность. Блокнотик в твердом пластиковом переплете был исписан вдоль и поперек какими-то каракулями, я сам уже не мог их разобрать. Можно вырвать листок и сложить чашечку-оригами, но толку в ней будет маловато.

Я стал осматривать руины шкафов и полок. То и дело попадались мутные осколки какой-то стеклянной посуды – стаканов или бутылок, – но они были бесполезны. Каждый раз, когда луч фонарика скользил в темный угол, из него с неистовой энергией разбегались тараканы.

Наконец под руку попалась старая помятая консервная банка. Я понятия не имел, что в ней было раньше. Покореженный металл выцвел, но хотя бы не проржавел насквозь. Крышка гнулась, но пальцем не продавливалась. Как можно тщательнее вымыв банку под струей воды, я наполнил ее до половины. Потом закрыл крышку и осторожно загнул внутрь острые края, чтобы хоть как-то держалось. Протекать, конечно, будет – но это лучше, чем ничего.

Я как раз заканчивал возиться с крышкой, когда очередной таракан, спасаясь от света, бросился мне прямо под ногу, доверчиво спрятался в ее тени. У меня заурчало в животе.

* * *

– Ты должен ее съесть! – категорично заявила Лиза, зажав в руке многоножку. Та извивалась, шевелила лапками, силясь освободиться.

– Не-а, не должен, – возразила Бриджит, валяясь на спине прямо в грязи. Лиза, соседская девчонка, в раннем детстве была мне как вторая сестра. Потом, когда мы подросли, она отдалилась от меня, зато еще сильнее сдружилась с Бриджит.

Я не видел ее мертвой в тот день, на Кийстроме. Но дом ее родителей, выжженный изнутри, наполовину обрушился.

– Это же условие пари! – упорствовала Лиза.

– Дурацкое какое-то пари, – фыркнула Бриджит и выразительно глянула на меня: а ты, мол, дурак, что согласился на такое!

– Условия надо выполнять. – Лиза задрала нос и напустила на себя суровый вид, протягивая мне многоножку. На лице, уже не совсем детском, заиграла плутовская улыбка. Что-то в этой улыбке было такое, отчего мой внутренний бес опять встрепенулся.

– Да не вопрос, – ответил я и взял многоножку двумя пальцами. Она яростно, отчаянно извивалась.

– Давай ешь быстрее, пока мама не видит, – поддразнила меня сестра.

В те времена я никогда не оставался один. Меня окружали друзья и семья, и все, кого я любил, находились не дальше, чем в соседней комнате.

Насекомое продолжало извиваться уже у меня во рту, пока я не сжал зубы. Хитин лопнул, на язык брызнуло чем-то непривычно соленым. Я мог бы поклясться, что, когда глотал, многоножка еще шевелилась.

– Фу, ну и гадость! – сморщилась Бриджит, хохоча. А Лиза поглядела на меня со странной полуулыбкой, как будто даже зауважав. Я запомнил ее, давно погибшую, именно такой: высокомерной и одновременно восторженной.

* * *

Я схватил таракана.

Нет, не так: я попытался его схватить. Но эти засранцы чертовски шустрые, и хватать их особо не за что. Вот он вроде бы неподвижно замер в безопасной тени моей ноги, а через секунду его и след простыл.

Это всполошило остальных тараканов, и вот уже вся колония, обитавшая у источника воды, взбурлила и ринулась наутек. Я сунул руку в поток насекомых, но он отхлынул в разные стороны, словно вода. С досады я попытался изловить первого попавшегося, но получил лишь оторванную лапу. Отбросил ее с отвращением, однако бывший владелец уже успел сбежать, и увечье ему нисколько не помешало. Понемногу тараканья лавина иссякла: насекомые рассредоточились по новым темным щелям. Но я заметил, что основная масса укрылась под перевернутым обломком, бывшим когда-то столешницей.

Тихонько подкравшись, я подцепил ее двумя пальцами и уронил на пол.