Похититель единорогов

Эмбер наклонилась к самой шее Вихревой Воровки, приготовившись к атаке смерчей, но, когда стало ясно, что ветер её даже не касается, в голос расхохоталась. Они дошли до женщины в жёлтой мантии на конце линии, и та, поздравив Эмбер, вручила ей золотой значок. Группа наездников на подвешенном между двумя деревьями мостике разразилась восторженными криками и приветственно замахала жёлтыми флагами с изображением спирального символа стихии воздуха.

Скандара замутило. Это и есть он?! Знаменитый Путь?! Не беря в расчёт тот факт, сам по себе вызывающий немалую тревогу, что им необходимо пройти по линии разлома верхом на своих единорогах, – что произойдёт, когда они с Негодяем шагнут в золотой круг? Разве можно отвлечь внимание собравшихся от пробуждения сразу всех четырёх трещин, если даже одна воздушная линия Эмбер устроила целое представление? План Митчелла обречён на провал.

Чем больше наездников проходило по линиям разлома, тем хуже чувствовал себя Скандар: к страху разоблачения примешивалась ещё и зависть. Он хотел быть как все – воздушным, водным, земным или огненным магом, – а вместо этого боялся, что принадлежит к элементу духа, о котором до недавнего времени понятия не имел и который Командующая Острова хотела уничтожить.

Вскоре Аспен озвучила следующую пару:

– Митчелл Хендерсон и Очарование Красной Ночи!

Стоило им шагнуть на Раскол, как почти сразу же огненная линия загорелась, и по обе стороны от трещины поднялись стены ревущего пламени. Митчелла и его красного единорога едва можно было различить за пляшущими языками, пока они, все в дыму, наконец не показались из другого конца туннеля. Митчелл, кашляя, неуклюже соскользнул со спины Ночи, и мужчина в красной мантии вручил ему значок огня. Огненные маги в толпе встретили его триумфальными криками и замахали красными флагами. Скандар совсем не удивился принадлежности Митчелла к огненной стихии, вспомнив, как быстро и жарко в нём вспыхнула злость – как подожжённый сухостой.

После того как Коби Кларк со своим единорогом Ледяным Принцем присоединился к водным магам, настал черед Фло.

Тишина опустилась на Гнездо. Даже в голосе Аспен Макграт появилась нотка благоговейного предвкушения:

– Флоренс Шекони и Серебряный Клинок.

– Я знаю, она даже не хотела касаться двери, – шепнула стоящая рядом со Скандаром девочка своему соседу, мальчику с соломенными волосами и землистым лицом. Длинные чёрные волосы почти полностью скрывали её лицо, не давая увидеть его выражение, но Скандар заметил на её груди огненный значок.

– У неё папа – известный мастер сёдел. Вроде бы она хотела остаться у него в ученицах, – ответил мальчик.

– А взамен получила серебряного единорога. Поверить не могу. Первый за много лет.

– Только посмотри, Мэйи, – осуждающе цокнул языком мальчик и указал перед собой. – Он едва её слушается.

Скандар перевёл взгляд на Раскол. Фло приходилось буквально тащить Клинка к золотому кольцу, а тот упирался охваченными пламенем копытами.

Земля под ногами Скандара задрожала. Несколько маленьких деревьев повалились, выкорчеванные из почвы. Кто-то закричал – ещё ни один Путь не вызывал разрушений за пределами линий разлома. Фло с трудом взобралась Клинку на спину и намертво вцепилась в его серебряную гриву. В следующую секунду он галопом помчался по земной линии в фонтане вырывающихся из трещин камней и комков земли. Как только они достигли мужчины в зелёной мантии, Фло тут же соскочила с единорога. Представитель стихии земли не мог сдержать слёз, вручая ей золотой значок.

Всеобщее молчание сменилось возбуждённым гулом.

– Я не помню ни одного серебряного единорога, принадлежащего стихии земли!

– Да, очень необычно!

– Вы почувствовали, какая у него мощная магия? Это так кстати, учитывая, что Ткач набирает силы.

Число новых наездников, ждущих шанса пройти по линиям разлома, неуклонно сокращалось. И вот наконец – что было неизбежно – настала очередь Скандара. Когда Аспен произнесла его имя, ему почудилось, что вся поляна затаила дыхание, даже листья перестали шелестеть. Увидев направляющихся к ним стражей-сопровождающих, Скандар торопливо взглянул на Негодяя, проверяя, что отметина до сих пор скрыта. Ему ещё никогда не было так страшно: за себя, за Негодяя, за Бобби и Фло. Даже за Митчелла. Что с ними будет, если вскроется, что они помогли духовному магу попасть в Гнездо? Каждый следующий шаг Скандара был тяжелее предыдущего, и он едва плёлся к трещинам, которые вскоре должны явить сущность его стихии.

Скандар остановился перед золотым кругом в ожидании условленного сигнала. Сердце билось так гулко, что, наверное, даже Аспен на её платформе слышала. Солнце успело зайти, но даже в сумерках он чувствовал на себе взгляды всех вокруг, из каждого дома, из каждого окна, с каждого мостика. Почему так долго? Или Митчелл струсил? Решил после речи Аспен про Ткача, что оно того не стоит? А Фло и Бобби с ним согласились?

– Ну ладно, Негодяй, – прошептал Скандар. – Покончим с этим.

Внезапно раздался леденящий кровь вопль.