Похититель Солнца (СИ)

Этас был необычайно рад, что убедил Джайну не вынуждать его свидетельствовать в суде, но опасался, что задать ему пару вопросов пожелают Тиранда или Бейн. А если они спросят, известно ли ему, кто предал Похитителей Солнца – соврать суду Августейших Небожителей или нарушить приказ великого магистра? А если Видение Времени покажет сцены резни, и Этасу снова придется увидеть их своими глазами – как ему после этого продолжать делать вид, что в Кирин-Торе все в порядке?

Оказалось, волновался он зря. Об истории о Божественном Колоколе суду рассказывал только принц Андуин Ринн, это происходило на второй день суда. Когда он упомянул об агенте Похитителей Солнца, организовавшем кражу Колокола из Дарнаса, на Этаса и его спутников обратились взгляды многих из присутствующих.

У Этаса не раз спрашивали, как он решился вернуться в Даларан после чистки, а Джайне неоднократно задавали вопрос, как она может доверять Похитителям Солнца после кражи и резни. Оба они начинали вдохновенно лить в уши слушателям песни о мире и милосердии, чародейском братстве и доверии к союзникам. Особой тайны в том, что за каждого из них перед другим поручился Каэль’Тас, не было, но Даларан должен выглядеть самостоятельным государством, а не зависимым проштрафившимся детищем Квель’Таласа.

И сейчас, когда в Этаса впились удивленные, подозрительные и гневные взгляды, Джайна уверенным покровительственным жестом положила руку ему на плечо, строго оглядела зал и остановила взгляд на свидетеле. «Кто тут смеет косо смотреть на моих кирин-торцев?» - говорил весь ее вид. Принц Андуин споткнулся на полуслове, а потом стал говорить о краже так, словно ее провернула только Орда – и это полностью соответствовало истине.

Обвинять Похитителей Солнца было несправедливо с самого начала – у Джайны не было достаточных доказательств, - и если бы она вела себя умнее, никто не нуждался бы сейчас в ее демонстрации доверия и протекции. Но рыжий все равно был благодарен ей за поддержку.

Видение Времени показало сцену использования Колокола, и Этас невольно вспомнил, как во время даларанской резни подозревал, что Бесцветные находятся под его воздействием. Напрасно. Их надменное, злорадное торжество и холодная, сосредоточенная ненависть совсем не походили на воздействие ша. Даже пособник маньяка-Гарроша пытался бороться со злостью и ненавистью, а те только упивались мимолетной властью.

Этас напрягся, неожиданно остро ощутив всем телом, что за его спиной сидят четверо Бесцветных. Самых радикально настроенных Верисе было велено не брать, но… Она сама виновна едва ли не больше всех! Она вряд ли убила кого-то лично, но следопыты и чародеи Бесцветных выполняли ее распоряжения. Нараси и ее отряд только проводили аресты, никого не убивая, но они не остановили своих коллег и не покинули Серебряный Союз во время раскола. Как и двое других следопытов, которых Вериса взяла с собой.

Потом юного Ринна опрашивал Защитник, и, следуя его наводящим вопросам, принц говорил о милосердии, об отсутствии ненависти и о желании сохранить Гаррошу жизнь. Говорил неярко, неубедительно, но сам факт, что будущий правитель Штормграда снова подтвердил свою миролюбивую репутацию, порадовал. Гаррош пощады не заслуживал, но шестнадцатилетние дети не должны никому желать смерти, это нормально, что принц ответил так.

Но от Этаса не укрылась злость Сильваны – она ждала, что Защитник будет выполнять свои обязанности лишь формально, а никто из свидетелей не попросит о снисхождении к маньяку. Лицо Джайны было замкнутым и мрачным, и рыжий не мог понять, о чем она думает.

В день вызывали трех-четырех свидетелей, множество вопросов было им задано, немало сцен продемонстрировало суду Видение Времени. Вскрывались секреты – личные и государственные, - слухи подтверждались и опровергались, и наверняка за пределами зала заседаний произошло немало ссор. К счастью, Квель’Таласа и Кирин-Тора все это касалось куда в меньшей степени, чем остальных. Позже Джайну вызовут свидетелем, будет обсуждаться тераморская трагедия, но пока Этас наблюдал за происходящим достаточно отстраненно.

Однако на пятый день суда Обвинитель вызвала свидетельствовать Алекстразу. История, которая происходила с ней в Грим Батоле, далеко не сразу стала достоянием общественности. Во Вторую войну Альянс строил версии, откуда у орков появились молодые красные драконы, на которых те бросались в бой, потом стало известно, что Алекстраза была в плену, и только три года назад, когда клан Драконьей Пасти присоединился к Адскому Крику, о преступлениях орков против Красной стаи заговорили. Этас узнал, что спасение Королевы Драконов провернули Крас и Ронин, причем последний рассказывал, что наставник использовал его втемную, не посвятив в детали происходящего. В то время Этас ужасно ревновал, что Крас не обратился за помощью к нему, и даже мысль, что в Грим Батоле было опасно, и жизнь Ронина не раз висела на волоске, утешала мало.