Похитители грёз

— Подожди, — перебил он, — подождиподождиподожди. — Он вытащил один из волосков Блу изо рта. — Я не был готов.

Он затряс руками, как будто губы Блу были спортивным соревнованием, а судороги были очень реальной перспективой.

— Вперед, — подтолкнула Блу.

На этот раз они добрались только максимум до расстояния дыхания от губ друг друга, когда оба начали смеяться. Она сократила дистанцию и была вознаграждена другим поцелуем, который ощущался, будто целуешь посудомоечную машину.

— Я делаю что-то неправильно? — предположила она.

— Иногда лучше с языком, — с сомнением ответил он.

Они рассматривали друг друга.

Блу сощурилась.

— Ты уверен, что делал это раньше?

— Эй! — запротестовал он. — Это странно для меня, потому что это ты.

— Ну, а для меня это странно, потом что это ты.

— Мы можем остановиться.

— Может, нам стоит.

Ноа приподнялся на локте еще выше и неопределенно уставился в потолок. Наконец, он опустил глаза обратно на нее.

— Ты видела фильмы. О поцелуях, правда? Твои губы должны, типа, хотеть быть поцелованными.

Блу притронулась к губам.

— Что они делают сейчас?

— Будто сдерживают себя.

Она сжала и разжала губы. И поняла смысл.

— Так, представь одного из них, — предложил Ноа.

Она вздохнула и стала просеивать воспоминания, пока не нашла то, которое подошло. Как бы то ни было, это не был киношный поцелуй. Это был поцелуй, который показало ей спящее дерево в Энергетическом пузыре. Ее первый и единственный поцелуй с Гэнси, прямо перед тем, как он умер. Она думала о его милых губах, когда он улыбался. О его радостных глазах, когда он смеялся. Она закрыла веки.

Поместив локоть с другой стороны ее головы, Ноа наклонился ближе и поцеловал ее снова. На этот раз это была больше мысль, чем чувство, мягкое тепло, которое начиналось во рту и развернулось по всем телу. Одна из его холодных рук проскользнула ей за шею, и он поцеловал ее опять, разделив губы. Это было не просто прикосновение, не просто действие. Это было упрощение их обоих: они больше не были Ноа Жерни и Блу Сарджент. Они сейчас были просто он и она. Даже не так. Они были просто временем, застывшим между ними.

«Ох, — подумала Блу. — Так вот чего у меня не может быть».

Быть неспособной поцеловать того, в кого влюблена, не казалось чем-то сильно отличающимся от невозможности иметь мобильный, когда у всех остальных в школе они есть. Не сильно отличалось от осознания факта, что она не собирается изучать экологию для колледжа за границей, или вообще не собирается за границу. Не сильно отличалось от понимания, что Энергетический пузырь — единственная экстраординарная штука в ее жизни.

Короче, это было невыносимо, но ей нужно было это выдержать в любом случае.

Потому что не было ничего ужасного в поцелуе с Ноа Жерни, кроме того, что он холодный. Она позволяла ему целовать себя и целовала его в ответ, пока он не отстранился на локте и не вытер неуклюже ее слезу тыльной стороной ладони. Его пятно сильно потемнело, и он был достаточно холодным, чтобы она задрожала.

Блу одарила его бесцветной улыбкой.

— Это было супер мило.

Он с печальным взглядом пожал плечами, которые двигались сами по себе. Он исчезал. Не то чтобы она могла видеть сквозь него. Просто было трудно вспомнить, как он выглядел, даже когда она смотрела на него. Когда он повернул голову, она заметила, как он сглотнул. Он пробормотал:

— Я бы попросил тебя о свидании, если бы был жив.

Нет ничего справедливого.

— Я бы сказала «ладно», — ответила она.

Она только успела заметить, как он слабо улыбнулся. А затем он исчез.

Она перевернулась на спину в центре вдруг опустевшей кровати. Над ней балки светились от летнего солнца. Блу дотронулась до губ. Они чувствовались такими, как всегда и были. Совсем не как будто она только что получила свой первый и последний поцелуй.

Глава 32

— Залезай, — скомандовал Ронан.

— Куда мы едем? — спросил Мэттью. Но он уже забирался внутрь, забросив сумку назад. Он захлопнул дверь. В салоне тут же запахло образцовым одеколоном.

Ронан переключил передачу у БМВ. Аглионбай сжался в зеркале заднего вида.

— Домой.

— Домой! — завопил Мэттью. Схватившись за ручку двери, он смотрел через плечо, будто безучастные свидетели могли догадаться об их маршруте. — Ронан, мы не можем. Деклан сказал…

Ронан ударил по тормозам. Шины услужливо завизжали, и машина резко остановилась на тротуаре. Автомобиль позади них загудел и пошел на обгон.

— Можешь вылезать и тащиться обратно, если хочешь. Но я поеду. Ты хочешь или нет?

Глаза его младшего брата, уже округлившиеся, стали еще круглее.

— Деклан…

— Не произноси его имя.

На подбородке у Мэттью появилась ямочка, вроде тех, которые означали, когда ему было три-четыре года, что он готов разрыдаться. Ронану на долю секунды захотелось, ради спокойствия Мэттью, перестать ненавидеть Деклана.

— Хорошо, — сказал Мэттью. — Ты уверен, что все будет путём?

— Нет, — ответил Ронан, потому что всегда говорил ему правду.

Мэттью пристегнулся.