Похитительница кошмаров

– Я не ваша личная создательница снов, – пробормотала Марен. Но она уже их создавала. Так как ещё не придумала, как обезопасить Лишту и Амоса.

Марен внимательно наблюдала, как Обскура подпрыгивает в луче света, ловит руками тени мотыльков и подбрасывает их в воздух. Она представила себе телефон, спрятанный под чем-то шерстяным в дальнем углу спортивной сумки. Обскура тем временем завертелась в головокружительном четверном пируэте. Воспользовавшись моментом, Марен резко подалась вперёд, глубоко засунула в сумку вытянутые пальцы и сомкнула их вокруг своего мобильника.

– VOUS PUEZ COMME UN CHOU POURRI, – разнёсся по пустому театру скрипучий птичий голос.

Ножка стула, на котором сидела Марен, оторвалась от пола, и она качнулась назад, где застыла на долгое, тошнотворное мгновение, прежде чем пришла в себя и сунула телефон себе под бедро. Обскура остановилась на середине движения и бросилась выключать проектор. Тени исчезли, а зрительный зал заполнил леденящий кровь крик. На лице Обскуры появилось понимание.

– Это птица из вашего магазина?

Марен поморщилась. Только Анри ей здесь не хватало.

Обскура склонила голову.

– Я воняю тухлой капустой?! – крикнула она. – Почему бы тебе не сказать мне это в лицо, ты, жалкая метёлка из перьев?

С балкона, кружась, слетел серый силуэт и уселся на балетном станке. Анри склонил голову набок, громко свистнул и прокаркал:

– JOLIE MADEMOISELLE. BONJOUR, BONJOUR, CHERIE![14]

Обскура ухмыльнулась:

– Прилетел спасать своих хозяек, верно?

Анри мелкими прыжками перебрался ближе к Обскуре и кивнул.

– JOLIE, JOLIE, – прочирикал он. Затем кивком указал на Марен, понизил голос и что-то протараторил по-французски.

Обскура весело рассмеялась. Марен заёрзала на стуле.

– Ты гадкая мелкая тварь, так ведь? – Обскура щёлкнула языком и протянула ему руку. Ни секунды не колеблясь, предатель-попугай перелетел на её запястье. Все сердитые мысли, которые когда-либо возникали у Марен по поводу Анри, внезапно подтвердились. Надо сказать, у неё было ещё несколько сердитых мыслей. Она вытащила телефон из-под ноги.

Обскура на пуантах плыла по сцене, а Анри восседал у неё на плече.

– Интересно, сколько тебя нужно будет дрессировать, чтобы ты тоже доставлял кошмары, – размышляла балерина, делая пируэт.

Чтобы сохранить равновесие Анри замахал крыльями.

– Осторожно, – сказала Марен. – Он обожает есть мотыльков.

Обскура вздрогнула. Пока она следила за тем, чтобы Анри не глазел на мотылька в её волосах, Марен повернулась и положила одну ногу на другую так, чтобы закрыть телефон. Украдкой провела пальцем по экрану и вытащила клавиатуру. 9–1…

– С твоим стулом что-то не так?

Видя, что Обскура направляется к ней, Марен торопливо опустила ногу на телефон.

– Нет, – пискнула она. – Просто… он липкий.

– С какой стати ты вообще сидишь на моём месте? – Обскура пнула ногой спортивную сумку, тем самым лишив Марен шанса вернуть телефон на место.

– Отсюда было легче дотянуться до ингредиентов. – Голос Марен повысился примерно на три октавы вины, и она всё не собиралась формулировать свой ответ как вопрос.

Обскура оторвала Анри от своей руки и подбросила попугая в воздух. С возмущённым криком он захлопал крыльями, а затем улетел на балкон.

– Вставай, – приказала Обскура.

Марен упёрлась подошвами в пол, как будто тем самым могла приклеить ноги и телефон к стулу.

– Я ещё не закончила с изготовлением сна.

– Я. Сказала. Встань.

Мотылек Обскуры зажужжал у затылка Марен. Прижимая телефон к ноге, Марен попыталась отвернуться, но как только поднялась со стула, Обскура схватила её за локоть. Телефон выпал и с глухим резиновым стуком ударился об пол. Марен тотчас обдала горячая волна стыда, хотя за саму попытку сбежать ей не было стыдно. Стыдно было за другое: иметь глупость быть пойманной. А она была поймана.

Мыском потрёпанных пуантов Обскура отбросила телефон в сторону, и последняя крупица надежды Марен упала вместе с ним со сцены. Затем она открыла коричневую бутылку и вылила на тряпку какую-то пахучую жидкость.

– Простите меня, – прошептала Марен, мысленно адресуясь Лиште, Амосу и самой себе, когда Обскура пересекла сцену.

Тряпка закрыла ей рот, и она погрузилась в темноту.

24

В комнате не было не только мебели, но и дверей и окон. Стены и пол были выкрашены красной краской, что равномерно капала с потолка. В дальнем углу комнаты лежал пушистый комок: чёрная кошка свернулась клубком, спрятав морду. Шлёп. Капля краски упала на волосы Марен. Шлёп. Капля упала на кота в углу. Тот поднял голову и открыл светящиеся красные глаза с вертикальными прорезями зрачков.

– Милая кошечка, – сказала Марен, очень надеясь, что эта кошечка действительно милый пушистый питомец. Но светящиеся красные глаза подсказывали, что, вероятно, это не так.