Похитительница кошмаров

Откуда-то издалека донёсся резкий, раздражённый голос Обскуры. На миг Марен подумала, что мучительница вернётся, чтобы выпустить её, но затем к голосу Обскуры присоединился другой голос. Мужской. Марен навострила уши, пытаясь разобрать слова, но она узнала только голос. Скользкий, похожий на сороконожку.

– Я же велела тебе не приходить сюда! – крикнула Обскура.

Мужчина что-то пробормотал, как будто оправдываясь и извиняясь. Марен затаила дыхание и попыталась расслышать конец разговора, но разобрала только несколько слов: мусорные баки, мотыльки, полночь и что-то о взятке, после чего Обскура вновь закричала, а мужчина вновь принялся извиняться. Затем цоканье каблуков Обскуры стихло. Хлопнула дверь, и воцарилась гробовая тишина.

Марен опустилась на грязный пол, подтянула колени и крепко их обняла. Она была права, предположив, что Обскура – деловой партнёр этого мужчины. Интересно, как много он знал о её планах? Знал ли он вообще, что Марен здесь, что она заперта в этом ужасном, тесном подполье, которое наверняка кишит пауками. Чёрные пауки с длинными ногами. Мохнатые толстые коричневые пауки. Пауки-прыгуны. Марен с трудом сдержала рыдания.

– Мама, – прошептала она. – Папа, пожалуйста, найдите меня.

Медленно полоска серого света над головой потускнела, а потом исчезла совсем. Марен каждой частичкой тела мечтала о машине времени. Она бы вернулась к тому моменту, когда они с Амосом нашли в магазине снов записку. Вместо того чтобы броситься спасать Лишту, она позвонит родителям. Нет, она вернётся ещё дальше и, как только Обскура начнёт ей угрожать, скажет Лиште правду. Или, вернувшись ещё дальше в прошлое, никогда не даст находящейся без сознания Хэлли сон. Или ещё дальше, чтобы предупредить Хэлли, чтобы та была осторожнее на светофоре.

Это всё твоя вина, твоя вина на каждом шагу, прошептал в голове Марен противный голос. Из-за неё Хэлли сейчас в коме, а Лишта и Амос лежат без сознания. Если только полиция их не найдёт, Лишта может умереть, а родители Амоса лишатся старшего сына.

А её собственные родители потеряют за одно лето обеих дочерей. Марен видела, как после аварии мама пыталась приготовить завтрак, сжигая на сковороде яйцо за яйцом, пока не кончался весь запас. Иногда она слышала, как отец плачет в душе, хотя ему казалось, что никто его не слышит. И вот теперь Марен удвоит их горе. Умножит его в тысячу раз.

В эти мгновения ей хотелось одного: вернуться домой и свернуться калачиком на диване рядом с мамой, ощутить нежное объятие её рук, мягкую подушку её тела, её медленное, глубокое дыхание. Она хотела, чтобы папа вернулся с работы домой и, притворившись, что он не устал, сыпал бы глупыми шутками. Она хотела быть любимой, хотела быть в тепле и в безопасности.

А ещё ей нужна сестра. Марен представила, как Хэлли смело подходит к Обскуре, обезоруживает её сложным движением тхэквондо и привязывает к стулу. Затем они позвонят в полицию, и их лица будут во всех новостях. Сёстры дают отпор похитительнице. Газеты взахлёб писали бы о том, какие храбрые эти две девочки, какие стойкие и сильные. Увы, Марен была не настолько сильна, чтобы сражаться с Обскурой в одиночку. Как всё время повторяла балерина, она была маленькой, глупой и слабой. Неровня взрослому. Ей даже не хватило смелости сказать бабушке правду о том, что она сделала.

Судорожно хватая ртом воздух, Марен закрыла заплаканное лицо руками и позволила пыльной тьме поглотить её, пока лёгкие не заболели, а слёзы не иссякли. Сегодня вечером надежды у неё не было – родители думали, что она проводит выходные у Лишты.

А Хэлли через шесть дней переведут в другую клинику. Где некому будет её вылечить. Если она не придумает, как сбежать, родители, всё время гадая, что с ней случилось, в пятницу отвезут сестру в другой город.

Об этом было даже страшно думать. Марен закрыла глаза и погрузилась в холодное оцепенение.

Едва слышный стук над головой.

Марен моментально открыла глаза.

– TA MERE EST UNE VACHE PARESSEUSE[15].

Пошатываясь, она вслепую протянула в темноту руки и нащупала тяжёлый блок, покрытый пылью и липкими длинными нитями. Стараясь не думать о пауках, Марен перетащила блок к примерному месту люка. Прошло ещё несколько минут, пока она двигала блок туда-сюда, прежде чем снова нашла петли и прижалась губами к трещине.

– Анри? – окликнула она. – Ты здесь?

Тишина.

– Анри?

Из трещины донёсся пронзительный крик. От неожиданности Марен качнулась.

– Эй, – прошептала она. – Тебе незачем кричать.

– TETE DE FROMAGE[16], – произнёс Анри.

– Послушай, – сказала Марен. – Нужно позвать на помощь. Найди полицейского или моих родителей. Скажи: Марен в театре «Звёздный свет». Скажи это, Анри. Марен в театре «Звёздный свет».

Анри свистнул и запрыгал куда-то прочь.

– Анри! – скомандовала Марен. – Скажи это. Марен в театре «Звёздный свет».

– МАРЕН, – прохрипел Анри.

– Да! Да! Хорошая птица. Марен в театре «Звёздный свет». Марен…

– MAREN IS… PLUS LAIDE QU’UN PHACOCHERE[17].

Марен разразилась потоком проклятий.