Поход

События развивались столь стремительно, что не только Тонких завис. Большинство боксёров также не понимали, что происходит во дворе усадьбы. Слишком резко всё поменялось. Вот они собрались, чтобы посмотреть на казнь чужеземцев, меньше чем сто ударов сердца, и их главари убиты, мёртв монах из Шаолиня, обучавший их, как надо владеть мечом, копьем, шестом. Убито больше двух десятков их товарищей из огнестрельного оружия, про которое говорили, что оно не может повредить восставшим. Было от чего остолбенеть. А тут ещё это бешеный казак на них свои убивающие железяки наводит.

Подбежав к коновязи, я вскочил в седло коника, уздечка которого была заблаговременно отвязана урядником и перекинута на шею лошади. Тонких и Зарубин уже были в седле и маячили рядом с воротами, дожидаясь меня.

«Что же, остается выехать с усадьбы и прорваться через деревню, – подумал я, поворачиваясь назад. – Мать твою!»

Ихэтуани, стоявшие у дальних ворот к реке, наконец-то очухались и с криками рванули в нашу сторону. Начали оживать и те, которые стояли справа от наших ворот.

– Хорунжий, урядник, вперёд! Я прикрою! – проорал, давая шенкеля конику.

Тонких и Зарубин сорвались с места в карьер, мигом пролетев ворота. Я открыл огонь из револьверов по китайцам, попытавшимся заблокировать мне выезд с усадьбы. Грохот «Миротворца» и быстрая смерть ещё пяти восставших остановили порыв энтузиастов. Подскочив к тому месту, где лежали прикрывавшие ворота, я склонился с седла и поднял неплохую на первый взгляд саблю-меч, бросив пустой наган.

В этот момент раздались выстрелы, и мой конь рухнул на землю. Каким чудом я успел соскочить с коня, не смогу объяснить никогда. Только толку от этого было мало. На меня, стоящего в воротах, накатывала толпа китайцев, а я стоял перед ними с китайской железякой в руках и кольтом, в котором осталось четыре патрона.

«Чуток удачи не хватило», – подумал я, крутанув мечом, чтобы почувствовать его баланс.

– Ерма-а-ак, в сто-о-орону! – услышал я за своей спиной и, не задумываясь, сиганул из ворот за стену.

Почти мгновенно после моего кульбита часто застучали выстрелы, и их звук наполнил мою душу радостью и умиротворением. С таким звуком стреляли пулемёты Мадсена.

Вы когда-нибудь видели, как пули в три линии пробивают сразу по два тела, оставляя в воздухе взвесь из кровавых капель? Мясорубка, представшая моим глазам в воротах, заставила даже меня сглотнуть тягучую слюну. Казаки-пулемётчики Злобин и Рьянов, стоя метрах в тридцати от ворот, выпустив с рук по два магазина, буквально скосили всех тех, кто бросился за мной. Оставшиеся в живых восставшие с криками ужаса кинулись ко вторым воротам. Полный разгром. Я опустил меч клинком к земле и тяжело вздохнул. Кажется, и в этот раз смерть промахнулась.

Подскакавший ко мне сотник Смоленский слетел с седла, обнял и принялся ощупывать моё левое предплечье.

– Живой? Не ранен? – голос Василия Алексеевича дрожал.

– Живой. Не ранен. А вы-то как здесь оказались?

– Всё потом. Уходим, пока эти не очухались. Со мной и трех десятков казаков не наберется.

– Секундочку, Василий Алексеевич, я своё оружие заберу, коня надо взять и подарок для генерала Стесселя. Это много времени не займёт.

Глава 11. Генерал Не Шичэн

Сборы мои были недолгими. Вернувшись во двор усадьбы, подобрал наганы. Сняв с Чжао кобуры, вернул их на ремень своей портупеи. Маузер повесил в походное положение, связав предварительно разрубленный ремень. Прискакавший во двор Зарубин отдал мне шашку Корфа. Подобрав ножны, я кинул в них клинок и пристроил за спину. Вместе с урядником водрузили поперёк седла ещё не пришедшего в себя комбата Ли, зафиксировав его руки с ногами, протянув веревку под брюхом лошади. Неудобный способ передвижения для офицера, но потерпит. Не хочется мне по дороге получить проблемы от этого, несомненно, умелого воина. А я его в подарок генералу Стесселю назначил.

Не прошло и тройки минут, как двинулись на выход из посёлка, прихватив всех лошадей, что остались в усадьбе. Когда рысили между домами по улице, не встретили ни одного китайца. Также не раздалось ни одного выстрела в нашу сторону. Хотел было предложить сотнику провести разведку в сторону Тяньцзиня, раз такая удачная обстановка сложилась, но понял, что её не потяну и физически, и морально. Слишком сильно устал. Да и не стоит ещё раз тигра дёргать за хвост. Только что чудом остался жив. Вовремя казаки подоспели.

Как выяснил у Смоленского, отряд Савицкого рано утром, ещё в рассветных сумерках, снялся с бивака и продолжил отход к железнодорожным составам. Меня и Зарубина ждать не стали, так как об этом был уговор с Савицким. Если мы не вернёмся к утру – не ждать. Перейдя приток Пэйхо по восстановленному мосту, десант погрузился в вагоны и направился по железке в сторону Тонгку. Войска генерала Не остались у моста. Речку они переходить не стали. Молча простояли всё время, пока русские занимали вагоны.