Поход Мертвеца

– Здесь нет «сегодня», – хмыкнул Ремета. – Но ты прав. Источник дает ведьме исполнение ее желаний, как осознаваемых, так и подспудных. И тем порабощает ее. Нет в смертном силы, чтоб противиться ни ему, ни исполнению своих желаний. Ладно, – спохватился схимник, – я все говорю, а ведь не за этим остановил тебя на пороге. Скажи, Мертвец, какое твое заветное желание?

– Прожить жизнь с Лискарой. – Ремета покачал головой.

– Как ты понимаешь, это невозможно. Твоя жизнь кончилась, вернемся к прежней.

Мертвец долго молчал. Потом произнес неохотно, выжимая из себя слова, будто по великой необходимости.

– Ты настойчив, Ремета. У меня было желание, которое, не знаю, стоит ли осуществлять. Но в нем я урмундец. Я всегда хотел уйти достойно.

– И как именно?

– В бою, но в этом мне пока не везет.

– А еще? – настаивал он, вцепившись взглядом в наемника. Мертвец молчал. – Ну же, я жду.

Тишина окутала их, наемнику показалось, даже свет, должный ослеплять, как-то незаметно поблек. Ремета смотрел на него, стоя рядом, руки заложил за спину. И в то же время от схимника исходила некая мощь, что-то необычайно величественное, чему, казалось, невозможно противиться, да и незачем. Лишь поклоняться, благодаря за спасение.

Мертвец молчал очень долго. Наконец произнес, давясь словами:

– Чувствую, хочешь выдавить признание, только зачем оно тебе, непонятно. Некогда я узнал о великом мече, неподвластному смертному. Мне рассказал о нем мой друг, который… – схимник продолжал буравить наемника взором. Тот кивнул: – Мне кажется красивым, хоть и глупым, коснуться меча по имени Богоубийца.

– Вот оно, это слово, – улыбнулся Ремета. – Теперь, когда ты умер еще раз, в тебе появилась возможность коснуться этого меча и остаться целым и невредимым. – Он посерьезнел. – Ты нужен мне, наемник.

– Ты смеешься? Сын божий просит меня об одолжении.

– Если б смеялся, пошел бы к скоморохам. Да, прошу. Потому и задержал. Но ты можешь уйти вслед за Лискарой и с ней вечно скитаться по долине вечности. Не знаю, найдешь ли ты там свою семью, долина огромна, а ты будешь бродить за убившей тебя в наказание за ее грех. И за глупость тоже. Вечно проклиная друг друга, уж об этом я позабочусь. А можешь послужить мне, отправившись за Богоубийцей. Он находится в подземельях крепости Метох, в столице Рети.

– А ведь я там был. Жаль, не знал этого прежде. Ты, верно, хочешь, чтоб я уничтожил твоего отца-громовержца? Чем он тебя мучает сейчас? Просто своим присутствием?

– Прекрати, Мертвец. Ты сразишь другого бога.

– Ради кого? Ты стал так почтителен к своему отцу?

– Я сказал, прекрати.

– Тогда ответь: зачем ты убил второго Жнеца душ?

– Земным владыкам тоже надо посылать понятные знаки. Думаю, Жнец осознал, почему появился неспособный ученик и почему исчез. Простое напоминание, чтобы был внимательней и осторожней. А еще покорствовал. Он прекрасно знает, в чем уязвим.

– Решил и его приплести. Зачем?

– Время ответит на все вопросы.

– Кроме одного. Почему Лискара? Чем она провинилась?

– Ничем. Я не предполагал вовсе, что у тебя появится женщина. В Верее тебя ждало испытание.

– Которое я провалю. Хотел бы я знать, что Жнец делает сейчас.

– Он знает о твоей смерти, не зря же дал этот браслет. Узнает и о воскрешении. Я не хочу сталкиваться с тем, кто может убить меня, даже не появившись в поле моего зрения.

– А ты слаб, отшельник. – Мертвец усмехнулся недобро. – Мне теперь понятен твой приход. И нынешний и первый. Ты давно наметил меня своим исполнителем и, как и тебя в свое время твой отец, так же готовишь к неизбежному, даже Жнеца сумел приплести… – Ремета не сдержался, хлестнул наемника по лицу. – Значит, прав. Последний вопрос. Ты сам можешь взять в руку Богоубийцу?

Ремета долго молчал. Наконец произнес негромко:

– Да. У тебя есть два выхода, какой выберешь? Я не буду просить дважды.

Наемник некоторое время оглядывал прямую, как жердь фигуру отшельника. Потом произнес:

– Ты знаешь ответ.

– Тогда решено. Когда ты понадобишься мне, я позову.

Комнату снова окутал мрак, наемник плыл в нем, пытаясь остановиться, хотя бы ощутить свое место, все без толку. Затем резко, будто от толчка, очнулся.

Снова в той же комнате, рядом с убитой Лискарой. Какое-то время просто смотрел, потом склонился над женщиной, поцеловал в холодный лоб и поднялся. Вышел, ища хозяина: дом оказался пуст, ровно все жители его спешно покинули здание, опасаясь пришедшей не за ними беды. А может, ушли собирать гостей на пир. Ведь сегодня должен состояться праздник. Он вздохнул, медленно побрел вдоль улицы, выискивая по дороге харчевню, где должен был состояться пир, а теперь можно наскоро забыться крепкой медовухой.

Молитва о чаше

– Сколько?