Поход Мертвеца

Советник поторопил его. Мертвец, запахнувшись, прошел площадь, и, склонив голову, вошел в узкую дверь, оказавшись перед узкой винтовой лестницей смотровой башни. На самом верху их ждали. Бездержавный управитель Кривии, седовласый мужчина средних лет в простой льняной рубахе и жилете нараспашку, несмотря на холод конца зимы, пустыми глазами встретил вошедших и снова уткнулся в разложенную на грубом столе подробную карту окрестностей. Подле него стоял верховный жрец бога огня, лишь золотая заколка в высокой прическе выдавала его звание, и плечистый дородный охранник, прятавший кинжалы на поясе и в высоких сапогах. Ветер гулял меж узких окон, которые никто не спешил закрывать. С противоположной стороны стола находились губной староста города с церемониальным ключом от застенков на поясе, а подле него мальчик, по виду лет десяти, кутающийся в теплый плащ и мнущий шапку в руках. Он то порывался нацепить ее, то прятал за спину.

Мертвец остался на пороге, советник подошел к господарю, представляя вошедшего. Отец кивнул наемнику, а затем в два шага оказался подле сына, обнял, излишне крепко прижав к себе, а затем резко отстранил, так что мальчик едва устоял на ногах. Наемник пристально смотрел на это проявление чувств.

– Ты тот самый человек, что в прошлом году привез лжепророка в Кижич, устроив смуту нашим врагам? – неожиданно обратился к наемнику жрец. Мертвец кивнул. – За это отдельное тебе спасибо – тамошний орден теперь перестал поставлять Бийце своих мечников.

– Скажи, – перебил его господарь, – чем занимался ты все это время?

– Убивал чудовищ. За это неплохо платят, что здесь, что в Урмунде.

– Но разве чудовища не исчезли сотни лет назад? – вмешался жрец. Наемник пожал плечами:

– Смотря какие. Некоторые не переведутся до самого судного дня.

– От них ты и будешь ограждать мое сокровище, – без предисловий произнес Тяжак. – Вот он, будущий царь над страной нашей. Знаю, Пахолик, на непростые времена придется твое царствование, да уж что поделать, не нам выбирать. Нам всем сражаться. Ну что, наемник, повидал моего сына, что скажешь теперь?

Мертвец долго молчал, разглядывая сперва одного, затем другого. Перевел взгляд за окно, по-прежнему размышляя. Распогодилось, в свинцовой пелене туч стали появляться просветы, снег перестал крошить. В городе он таял, едва касаясь почвы, еще не пришедшей в себя после холодной, но малоснежной зимы, но в лесу, что раскинулся в миле от крепости, все еще лежал чернеющими сугробами. Какой-то всадник в темно-синем плаще торопился в город, верно, вестовой.

– Мне не все ясно, – наконец, произнес он. – Господарь, ты думаешь пустить нас лишь втроем в Тербицу?

– Вижу, тебе объяснили не всё. Вы поедете с Дориношей, телохранителем царевича, окольной дорогой. Путь пройдет через Сизую долину, а добравшись до заставы в Тернополье, вы повернете на запад, проедете лесами к Тербице, так, чтоб к исходу второй недели выйти на тракт возле деревни Обара. Никто, кроме здесь собравшихся, не знает, куда и кто отправится, все думают, царевич с воинством отправился на коронацию еще неделю назад. Горожане проводили его, не ведая, что через день мой сын тайком вернулся назад, а обоз отправился далее, отвлекать внимание дозорных князя Бийцы на себя. Теперь понятно, почему вы едете втроем окольной дорогой, в одеждах простецов?

Наемник кивнул, снова вглядевшись в царевича. Что-то ища в его лице, знакомое, понятное – то было ведомо только ему и осталось с ним. И тот же неотрывный взгляд был подарен телохранителю.

– Теперь понятно. А ты, господарь, отчего не отправился с караваном?

– Нельзя оставлять столицу без управителя в такие дни, – вдруг резко произнес жрец. Остальные, будто сговорившись, закивали, шапки заходили вверх-вниз, сгибаясь под собственной тяжестью. – Дозоры Бийцы замечались нашими отрядами в четырех днях пути от столицы, они подбираются все ближе, они ищут слабые стороны, того и гляди войско князя двинется с Косматых гор в наши пределы.

– Прости, что задаю новый вопрос. Но от Косматых гор до Тербицы всадникам пять переходов.

– Они совсем недавно подходили к Тербице, да все и полегли. – Наемник кивнул, значит, слова советника правда. – В городе тьма пеших, да тысяча всадников, туда он не сунется. А вот дорогой может случиться всякое, оттого я и посылаю вас кружным путем и без всадников…

– Я понял, тебя, господарь.

– Но сомнения, я гляжу, остались, – заметил управитель. И обращаясь к сыну: – Пахолик, покажи ему, как ты владеешь мечом.

Стоявшие подле княжича молча расступились. Мальчик вышел вперед, поклонился, как положено, не слишком проворно вынул из ножен короткий меч, сделал несколько замахов, какие обычно показывают отроки, начавшие обучение ратному делу. А после бросил меч, целясь в филенку входной двери. Лезвие врезалось в камень стены в ладони от цели; оружие со звоном упало на пол. Смутившись, Пахолик подбежал за ним, да отец оказался проворней, сам поднял и подал меч сыну, похлопав по плечу.