Поход на Киев (СИ)

— Скоро из Литвы к нам приезжает высокий гость, — продолжил князь, — сам тамошний князь, или, как его называют — конунг Роман. Мой отец, а точнее, Борис в своё время повоевал в Литве и сделал Романа конунгом. И теперь конунг хочет стать для меня союзником, как и для моего отца. Я знаю, новгородцы многие сражались в Литве и в Польше. Ты не сражался, но я хочу, чтобы ты узнал, кто из участников той войны сейчас находится в городе и привёл их ко мне.

— Как скажешь, владыка.

Опрашивать отдельно каждого из новгородцев у Ставра не было ни времени, ни желания. К тому же, он понимал, что получил это задание лишь потому, что оказался первым попавшимся на глаза князю новгородцем. А, может просто злая судьба решила таким образом задержать купца в городе. Ставр же принялся искать того, на чьи плечи можно было бы переложить ответственность. Сначала он обратился к Путяте, но тот сразу сказал, что информацией не владеет и вообще на днях отъезжает по делам в Вышгород, видимо для расправы с тамошними боярами — убийцами Бориса. Тогда выбор пал на Рогнвальда. Огненно-рыжий скандинав снимал дом на Подоле, по соседству с местными викингами. Здесь находился и немецкий христианский храм. Говорили, этот храм появился задолго до крещения Киева, первым епископом был германский священник Адальберг. Но, что интересно, даже сейчас, когда Русь была крещена, германский епископ не признавал над собой власти митрополита и ромейского императора, выше себя чтил лишь римского епископа, которого уже тогда называли римским папой. Ставр ещё издалека увидел разъезжающую верхом на коне девицу и узнал в ней Зою. Полячка как прежде была хороша собой, и, видимо, пользовалась большой популярностью у викингов. Сразу несколько мужчин стояли пешими рядом с ней, о чём-то смеялись и шутили.

— Где я могу найти Рогнвальда? — спросил Ставр у Зои, и все варяги замолкли, будто он сказал что-то неприличное.

— Рогнвальд в доме, спит, — отвечала, нахмурившись, Зоя.

— Пьяный что ли?

— Нездоровится ему, у него жар. А тебе какое дело?

— Поговорить с ним хочу. Хотя, с тобой тоже можно. Князь велел узнать, есть ли в городе кто из новгородцев, воевавших в Польше. Ты ведь должна их помнить.

Зоя вдруг остановилась и слезла с коня на землю.

— Князь хочет их казнить? Нет? Напрасно. Они заслужили смерти.

— И Добрыня тоже заслужил?

— Не называй при мне его имя, — вспыхнула Зоя, — иначе я попрошу Рогнвальда, чтобы он переломал тебе ноги.

Видимо, нарочно она сказала это слишком громко, и избы послышался знакомый голос:

— Сорока, где ты? Почему ты оставила меня?

— Мне нужно идти, — вымолвила Зоя и направилась к дому, но Ставр остановил её и взял за руку.

— Просто скажи мне, есть здесь кто из них или нет?

Викинги от такого жеста напряглись и угрожающе приблизились.

— Я видела троих, уже давно, — вырвалась от него Зоя, — я сама потом поговорю с князем.

И вскоре она исчезла за дверью избы. А Ставр остался стоять один в кругу викингов, каждый из которых не сводил с него своих глаз.

— Чего уставились? — не выдержал, наконец, он.

— Это тебя что ли сегодня голым в сарае нашли? — спросил один из скандинавов.

— Что? Уже что, весь город знает?

И викинги дружно расхохотались.

— Я бы на вашем месте не был бы так весел, — со злостью проговорил Ставр, — князь же ещё не знает, что скоро поляки придут сюда с войной. А ведь они так же, как и вы, признают лишь власть римского епископа. Стало быть, они ваши друзья, а для нашего князя они — враги.

И викинги как-то сразу нахмурились и перестали смеяться. А Ставр с торжествующим видом ушёл прочь. Вскоре он снова погрузился в свои дела и не заметил, как время проносилось мимо подобно бурной реке, быстрее, чем на днепровских порогах. Вот уже прибыл со своей свитой конунг Литвы Роман. Ярослав тепло встретил его и пригласил на пир. Ставр каким-то образом тоже попал на этот пир. Он сидел рядом с Путятой и смог услышать даже часть беседы двух монархов.

— Только два человека сейчас претендуют на моё место, — говорил Роман киевскому князю, — это твой племянник Брячислав и проклятый польский пан Бурислав Володарский.

— И оба не в праве этого делать, — отвечал Ярослав.

— Володарского теперь это мало волнует. Он стал приближённым короля Болеслава, заручился его поддержкой и покровительством. Как, кстати, и твой брат — Святополк. Видимо, польский король так же имеет планы на мою страну, как и на твою, князь Ярослав.

— Предлагаешь нам первыми начать войну против польского короля? Но как я могу тебе доверять, конунг Роман? Твоя вера такая же, как у поляков, а вот у нас на Руси вера другая. Митрополит не велит мне дружить с теми, кто не чтит императора.

— Ты же не хочешь, чтобы император проглотил твои земли, а твой народ сделал рабами? В нашей вере больше свободы.

— И меньше богатства, — задумался Ярослав, — вот ведь дилемма. Богатство или свобода. Ваш римский епископ сам нищий и живёт, как свинья. Эх, и почему нельзя быть одновременно и богатым, и свободным?

Роман лишь пожал плечами в ответ, а затем вцепился зубами в жаренную гусиную ляжку.