Походы и кони

Полковник Шафров, который командовал нашими двумя орудиями, пошел объясняться с начальником группы. Шафров легко горячился.

Я не хочу потерять ни пушек, ни людей из-за вашей неспособности. Я ухожу. Оставаться невозможно при таком начальнике. Это будет неповиновение и даже дезертирство. Я ответствен за жизнь моих артиллеристов и за целость орудий. Оставаться под вашим начальством не могу. Вы совершенно не способны командовать чем-либо.

Начальник группы ничего не предпринял, чтобы нас удержать. Вероятно, он думал, что мы не решимся идти по неприятельской территории, а верней, он просто был не способен предпринять что бы то ни было.

Мы пошли. Четыре разведчика, по два с каждой стороны и на некотором расстоянии от дороги, шли от кургана к кургану. Осматривали окрестность и, если видели людей -это могли быть только махновцы, — снимали папаху и держали ее в направлении людей. Батарея тогда переходила на рысь, а разведчики шли на следующий курган.

Мы благополучно дошли до Полог и присоединились к батарее. Начальник 2-й группы подал жалобу, но по рассмотрении дела его от командования отстранили и 2-й конный расформировали. Мы стали работать с другими частями.

С гусарами мы ходили по маленьким хуторам, разбросанным по степи. Было холодно, а когда холодно, охрана ослабевает. Все жмутся к хатам, надеясь, что и противник в такой холод сидит по домам.

Однажды ночью мы были разбужены выстрелами. Стреляли перед домом. Махновцы въехали на нескольких санях с музыкой в хутор, не подозревая, что хутор нами занят. На шум вышел адъютант полка гусар и был смертельно ранен. Мы захватили одного только махновца.

Нам предложили сделать самодельный бронепоезд и поставить на него наше орудие. Но мы решительно от этого отказались. Не соблазнил нас и отапливаемый классный вагон. Нет ничего лучше коня в степи, а рельсы дело ненадежное — перешибут, и пропал.

ПОЛОГИ

Мы занимали Пологи, маленький городок в конце бесконечных селений, и железнодорожный узел. Тут были каменная пятиэтажная мельница и несколько мощеных улиц.

Большевики подошли с севера и соединились с махновцами. Нужно было ждать их наступления.

Один еврей пришел к нам и шепотом известил, что этой ночью назначено выступление махновцев. Мы сообщили об этом Шапиловскому, а он начальнику группы. Тот сказал, что к нам в Пологи идет поезд с гвардейской пехотой и, вероятно, прибудет этой же ночью. Кто будет первым? Махновцы или гвардейцы?

Шапиловский приказал спать не раздеваясь, что мы и так всегда делали, усилил дежурство в парке орудий и назначил прапорщика Дебу и меня держать связь между ним и вокзалом, чтобы сообщить ему о прибытии гвардейцев.

Мы с Дебу тянули на узелки. Мне досталась вторая часть ночи — плохая. Все всегда происходит перед рассветом.

Дебу разбудил меня в полночь. Гвардейцы еще не прибыли. Я съездил два раза верхом на вокзал. Ничего нового. Потом поставил Гайчула в конюшню и пошел пешком. Жаль было мытарить всю ночь Гайчула. Кроме того, в городе при дурной встрече лучше быть пешим, чем конным, а вот в степи ничего не может заменить коня. Вначале я был начеку, всматривался в темные углы, прислушивался, оборачивался, но постепенно убедился, что в этот час улицы пусты. К тому же стал накрапывать дождь. Постепенно моя бдительность ослабела, я закинул карабин за плечи, нахохлился и почти дремал, шагая по мостовой.

Я проходил мимо постройки в лесах. Вокруг по тротуару шел сплошной забор с нависающей крышей. Вокруг фонаря он образовывал нишу. Когда я проходил мимо фонаря, темная фигура в нише подняла руку над моей головой. Кровь бросилась мне в лицо. Инстинктивно я схватил человека за руку и горло. К моему удивлению, я не почувствовал сопротивления. Я поднял глаза к его руке и вместо ножа увидал вожжи. Проследил вожжи и увидел понурую клячу, запряженную в телегу с кирпичом. Это был не злоумышленник, а возчик, который хотел меня пропустить под вожжами. А он спрятался в нише от дождя. Я ужасно сконфузился, молча его выпустил и пошел дальше, не оборачиваясь. Что он подумал?

Вокзал был полон солдат. Гвардейцы прибыли. Шестьсот рослых, хорошо обмундированных солдат, только что приехавших из Франции, где они воевали во время войны. Я пошел к полковнику Шапиловскому сообщить радостную новость, но пошел по другой улице. Мне было стыдно встретиться со своим возчиком.

Я заснул совершенно успокоенный. Да, шестьсот рослых гвардейцев это совсем другое дело, чем наши неполные эскадроны. Теперь махновцы не посмеют двинуться.

ВЫБИТЫ