Похоронное танго

— Голову даю, что на бумаге — да! Зная нашу подругу, я бы предположил, что она заключила нотариальное соглашение, и что как раз сейчас Кузьмичева приедет это соглашение исполнить.

— Типа того, что Кузьмичева получает всю сумму, а после введения в права наследства сразу перепишет дом на нашу подругу? — спросил Лексеич.

— Вот теперь молодец, хорошо соображаешь! — похвалил генерал. — Да, именно так все и обстоит. За нашей подругой охотятся, считая её Кузьмичевой. При этом, я уверен, она держалась так, что в лицо её почти не видели. Теперь, когда приедет настоящая Кузьмичева, наша подруга исчезнет. И просит она нас, чтобы мы дополнительно её подстраховали, оповестив кого надо, что Кузьмичева — Богомол. Богомол погибнет, а наша подруга начнет новую жизнь.

— А что же с домом? Ведь из неё будут вырывать подпись, чтобы она передала дом другим людям.

— В том-то и фокус, что подпись у неё никто вырывать не будет! Зная, что она — Богомол, её поспешат убить. Понимая, что в плен её брать опасно, такая дамочка в любой момент освободиться может и всех перехайдокать. Что ей даже шариковую ручку в руки давать нельзя, чтобы она не продемонстрировала тут же свои убийственные приемчики. А наша задача позаботиться, чтобы труп её остался в таком виде, с которого отпечатки пальцев нельзя снять. Иначе не совпадут эти отпечатки с теми, что обнаружены в гостиничном номере, и новые вопросы и сомнения возникнут, а нам вопросов и сомнений не требуется. Нужно, чтобы обгорел труп, что ли. Или чтобы нашли его не сразу… А дом — что? Дом бесхозным останется. Тут мы на него лапы и наложим. Найдем, как оформить.

— Я бы Сизому информацию подкинул, — сказал Лексеич.

— Что за Сизый? — заинтересовался Григорий Ильич.

— Семыкин Николай, глава преступной группировки, конкурирующей с группировкой Губанова и Фомичева. Откуда кличка «Сизый» взялась, не знаю, да это и неважно. Судя по дополнительным сведениям, которые я получил, Губанов и Фомичев на него грешат, что это он их бойцов заказал. Вроде, на тропу войны выйти готовятся. А Семыкину большая война не нужна. Тем более, что не по делу война эта, он-то знает. И он, чтобы снять напряжение, с большим удовольствием сольет конкурентам информацию, что не виноват он, и даже знает, что заказ был дан Богомолу, вот только неизвестно кем, а он, Семыкин, всегда удружить готов, в доказательство, что человек он мирный и лишние жмурики ему сейчас не интересны. Ну, и все остальное, что мы сочтем нужным ему о «Богомоле» сообщить…

— Неплохая идея, — согласился Повар. — Значит, надо отправиться тебе в Углич и законтачить с этим Сизым-Семыкиным. А заодно, нотариусов прочесать. Найти соглашение между Кузьмичевой и Железновой, чтобы там… лишних следов никогда не всплыло. Они сейчас Железнову Кузьмичевой считают, а ты вложишь им в головы, что Кузьмичева-Богомол останавливалась в угличской гостинице по паспорту на имя Татьяны Железновой. В общем, все сделаешь, чтобы из двух девок окончательно одну вылепить, и чтобы лишняя половинка в воздухе растаяла, а вторая материализовалась в виде трупа… Да?

— Нашел, Григорий Ильич! — сообщил вошедший в кабинет человек. — Вот оно!

— Отлично! — сказал Повар. — Спасибо, голубчик. Ну-т-кась, посмотрим… — он стал проглядывать копии документов и распечатки. Действительно, вот оно! — его толстый палец лег на один из листов бумаги. Сначала Кузьмичев получил дом в аренду, а заявление в кооператив, чтобы дом на Кузьмичева переписали, Ермоленков подал аж через три года, пятнадцатого ноября восемьдесят второго.

— Сразу же после смерти Брежнева, — подал голос Лексеич.

— Вот именно! И меньше, чем через неделю после того, как Андропов вошел во власть. Вот и поспешили спрятать концы в воду, потому что знали: Андропов чистку начнет. И всех, кто с аферами брежневских времен связан, умоет. Масштаба расправ тогда никто не представлял, но что расправы будут все понимали. Видимо, выжидали до последнего. Если бы к власти прорвались Романов или Черненко, которые иначе были настроены, то не пришлось бы дом постороннему доверять, чтобы этот дом из зоны видимости любого следствия выпал… А мы тогда на этот момент внимания не обратили. Вообще дому значения не придавали — ну, получил его Кузьмичев за оказанную услугу и получил, нам-то что? А уж глядеть, кто когда и как этот дом на другое лицо перерегистрировал — это совсем никчемным представлялось… Ан нет, суть-то в этом была и упустили мы суть! А в девяносто третьем году Кузьмичев, хитрый старик, этот дом приватизировал, чтобы внучка могла без проблем в наследство его получить и продать его, или как-то иначе воспользоваться. Выходит, знал он что-то, знал — и знал, что, хоть времена и изменились, но без справки о приватизации внучке могут дом и не оставить, найдя, к чему придраться… В общем, совет собираем. Будем думать, что нашей подруге ответить и как всю ситуацию выстроить. Да и кучу всяких оперативных вопросов надо быстро решить.