Похоть

«Я слышу его, дорогой дневник, молящего впустить к себе. Поднимая глаза, я вижу туман на окне и понимаю, что это — он. Мой любимый пришел, но я не осмеливаюсь позволить ему войти. Я не понимаю саму себя. Что же я наделала? Я отдала ему всю себя, целиком. Все, во что я верила, кем себя считала, вдруг исчезло. И я уже не знаю, кто — или что я, — кроме как отдавшая свою девственность женщина.

Мой возлюбленный — темный мужчина-фея. Кто уготовил мне подобную участь? Я не осмеливаюсь поверить в его любовь. Не осмеливаюсь впустить его к себе, потому что хочу только одного — уступить ему. Мои разум и тело борются с моим сердцем. Они хотят того, чему я не могу поддаться. Пока. А еще существует нечто, чего я еще не понимаю. Причина, по которой два враждующих двора готовы воевать за меня — скромную смертную невинную душу.

Теперь мой любимый исчез, и, глядя в окно, я ощущаю себя опустошенной. Потерянной. Я влюбилась в темного мужчину-фею, которому нельзя доверять. Я обесчещена. Одинока. Несчастна. Любовь оказалась совсем не такой, как я мечтала. Мучительной и пугающей, и я отдала бы все, что угодно, лишь бы никогда не встречаться с ним или с Кромом. Сказать по правде, я бы хотела вернуть все обратно и стать такой, какой была когда-то. Впрочем, в этом случае я чувствовала бы себя еще несчастнее, ведь тогда я никогда не познала бы истинную страсть.

Все мои мысли каждый раз возвращаются к этому. К неистовому желанию, к Тейну. К его предназначению в моей жизни. И к моему предназначению — в его. А вдруг я была для него лишь игрушкой? Могу ли я доверять ему?

Я подумаю об этом, но только не сейчас, завтра, когда обрету способность рассуждать здраво, а его аромат смоется с моей кожи, а воспоминания о его теле внутри меня уже не будут такими мучительно яркими».

Тейн не попытался вернуться к ней прошлой ночью. Честити спала беспокойно, урывками, подсознательно ожидая прихода возлюбленного, но он так и не пришел. И даже не явился ей во сне. Этим утром, намазывая джем на тост, Честити воскрешала в памяти события, произошедшие в спальне с Тейном. Она отдала ему свою невинность — совершила настоящую глупость! — и все же не могла ни заставить себя перестать думать об этом, ни унять ноющее желание своего тела, которое требовало большего.

Честити не помнила, каким образом после страстной ночи с Тейном снова оказалась в карете. Пруденс, Мерси и их отец сидели рядом, и все они, как и сама Честити, крепко спали. Позже, пробудившись от явно навеянного заклинанием мужчины-феи сна, они чувствовали себя растерянными и сбитыми с толку.

Отец казался слишком озадаченным, но почти ничего из произошедшего вспомнить не мог. Честити с сестрами могли воскресить в памяти гораздо больше. Каждую из сестер отвели в частные апартаменты и представили феям. Мерси встретилась с Кианом, а Пру оказалась в одной комнате с Эйвери, презрения к которому и не думала скрывать. Ну а Тейн, разумеется, ждал Честити.

Мать девушек и вовсе не осознала, что они так и не появились на балу. Казалось, будто из ее памяти стерлись все воспоминания о том, что произошло вчерашним вечером. Мэри же, напротив, помнила все превосходно. Так, по крайней мере, казалось, когда она бросала в сторону Честити и Пру загадочные взгляды. Странно, но старшая сестра держала язык за зубами.

— Передай-ка чай, голова просто раскалывается, — пробурчал отец и потер большим пальцем область над глазом. — Может быть, еще одна чашка поможет избавиться от этой боли.

— Я просто на ходу засыпаю, — призналась мать, тщетно пытаясь подавить зевоту. — Определенно, сразу после завтрака мне стоит вернуться в постель.

— Я, пожалуй, присоединюсь к тебе, — промямлил отец, наливая себе очередную чашку дымящегося чая.

— Но кто будет сопровождать нас на прогулку верхом с лордом Арауном? — спросила Пру. Ее глаза взволнованно распахнулись, словно она боялась, что не сможет увидеться с золотистым мужчиной-феей.

— Это может сделать ваша сестра Мэри.

Глаза Мэри тут же лихорадочно заблестели.

— Конечно, папа.

Честити сомневалась, что подобное можно было считать приличным. Мэри в компаньонки явно не годилась, она была всего на несколько минут старше остальных сестер. Ее едва ли можно было считать старой девой.

— Ты думаешь, это допустимо, папа? — с укором заметила Пру.

— Будет именно так — или придется отменить встречу, — раздраженно бросил отец. — И я склонен послать джентльменам наши извинения и покончить с этим.

— Нет! — задохнулась от ужаса Пру. — Нет, ты не можешь так поступить!

— Я могу поступать так, как сочту нужным! — прорычал отец, но тут же поспешил смягчиться: — Пру, милая моя, прости, пожалуйста. Но ты должна понять, что мы с твоей матерью плохо себя чувствуем, и, если Мэри не будет вас сопровождать, нам придется и вовсе отменить вашу прогулку.

Желая успокоить Пру, Честити положила руку ей на колено.

— Ну разумеется, это будет просто прекрасно, если нас сопроводит Мэри! Мы возьмем закрытую карету для поездок в город, никто и не увидит, кого мы с собой взяли — почтенных компаньонок или свою сестру.