Похоть

Словно какая-то простофиля, она кивнула, не в состоянии сделать что-либо больше. Честити должна была прервать это гипнотическое состояние, в котором ее держал необычный чужак, но неожиданно осознала, что невероятной внутренней силы, которая для этого требуется, у нее просто нет. Честити совсем ослабла, но, Господь свидетель, не хотела показывать свою дрогнувшую решимость. Она желала большего: узнать, как этот мужчина поступил бы с ней, как далеко зашел бы в этой игре обольщения.

Наблюдая за Честити, покоряя ее этими черными бездонными глазами, он снова провел языком по ее запястью. Их взгляды встретились, таинственность их лиц, все еще скрытых под масками, только усиливала повисшее между ними возбуждение.

— Не бойтесь меня, — прошептал принц, заметив, как дрожит ее кисть в его руке. — Я никогда не причиню вам боль. Я лишь добиваюсь возможности подарить вам наслаждение.

— Боже милостивый, ваш голос! — задохнулась от потрясения Честити, высвобождая свои пальцы из его мертвой хватки и резко отстраняясь. Внезапно память отбросила ее к событиям дня, и перед мысленным взором тут же предстали огромный белый пес и темноволосый мужчина. — Я… я знаю вас.

— Вы приняли меня за кого-то другого.

— Сегодня, в лесу, там, дома, — принялась объяснять она, отступая назад, пытаясь отойти от него на безопасное расстояние. — Вы ехали верхом и остановили нас на тропинке. Но как вам удалось…

Чувственный туман стал рассеиваться. Как же так произошло, что этот мужчина — этот незнакомец — возможно, был тем, кто встретился на пути Честити и ее сестер этим самым утром? Как это могло быть, что он приехал в Лондон? На бал к ее брату? Разумом Честити понимала, что подобные предположения невероятны, но что-то внутри ее кричало: это был он, и ей следовало бежать от него. Чужак был опасен, и не только потому, что представлял угрозу ее невинности.

Он шел за Честити как тигр, преследующий свою жертву. Она отступала все дальше и дальше, пока не оказалась в самой глуши, среди деревьев, возвышавшихся вокруг садовой скамьи. Окружая Честити, лабиринт становился все выше, поглощая ее и незнакомца. Шаг за шагом, таинственный принц следовал за ней, его пристальный взгляд ни на мгновение не отрывался от ее лица. Сила этого завораживающего взгляда нарастала, обжигая ее плоть, пока Честити не оказалась разгоряченной и едва не потеряла способность дышать.

— Это действительно то, чего вы хотите? Что вы чувствовали всего несколько секунд назад — настойчивое желание избавиться от меня? Неужели вы так жаждали, чтобы я оставил вас?

— Прекратите это немедленно, сэр, — потребовала Честити, но в ее тоне явно недоставало осуждения. Ее груди, спрятанные за парчовым корсажем и туго зашнурованным корсетом, начали колыхаться в такт сбившемуся дыханию. Учащенному дыханию, которому следовало быть столь резким и прерывистым из-за страха, а не этого странного, упоительного ощущения, которое могло оказаться только одним — вожделением.

— Идите ко мне, Честити, — мягко упрашивал загадочный принц, — я чувствую, как сильно вы хотите этого! Просто позвольте себе один-единственный момент опрометчивого наслаждения.

Губы Честити приоткрылись, и она начала судорожно глотать воздух ртом. Бедняжка услышала, что задыхается, и даже вскрикнула от ужаса, когда, отступая назад, внезапно налетела на ствол дерева. В мгновение ока обольститель оказался перед Честити и, схватив ее за талию, стал увлекать в самую глубину лабиринта.

— Прекратите это! — протестовала она, отчаянно вырываясь из его рук. Честити боролась из последних сил — не потому, что боялась его, скорее из страха перед самой собой и потребностью, которая вдруг начала управлять ею.

— Я так много времени провел, ожидая вас, наблюдая за вами. Вы влечете меня, взываете к таящемуся в моей душе неудержимому желанию. Страстному желанию, которому я никогда не позволил бы навредить вам. Я лишь желаю разделить его с вами.

Слова незнакомца потрясли Честити. Их интимный характер, искренность заставили ее замереть в его объятиях. Невольно прижимаясь спиной к руке принца, она чувствовала под своими плечами рельеф его твердых, сильных мускулов. Его губы оказались всего лишь в нескольких дюймах от ее уст, а его глаза, эти яркие, таинственные глаза, которые все еще были черными, гипнотизировали ее, не давая двинуться с места.

Он крепко держал Честити, перекинув ее безвольное тело через свою руку. Груди пойманной в кольцо сильных объятий жертвы стиснулись под облегающим лифом, сочные соблазнительные холмики грозили в любое мгновение выпасть из скромного квадратного выреза платья.