Похоть

А потом он исчез, оставив Мерси с колотящимся сердцем и бурлящей в венах кровью. И ее груди… боже, ее груди ломило от желания ощутить прикосновение Киана!

«Никакой пощады, никакого снисхождения», — кипя от ярости, думала Мерси. Он ушел, оставив ее невинной и горящей в страстной муке.

Тейн скользнул в постель рядом с Честити. Ее спина, изящно изогнутая, предстала перед ним. Сейчас он находился во сне своей суженой. Тейн не собирался проникать в ее грезы, но, бережно неся ее в дом, ощущая неистовое трепетание ее сердца у своей груди, пытаясь успокоить ее страхи, он лишь укрепил возникшую между ними невидимую связь. Он мог слышать ее мысли. Чувствовать ее тело, ее дыхание внутри себя. Сейчас он был частью ее, и в эти мгновения ощущал ее человеческую сущность. Она согревала мужчину-фею. Делала его неукротимым.

Когда Тейн принес Честити в эту комнату, она мирно спала у него на руках, забыв обо всех тревогах с помощью его заклинания. Тейн положил Честити на кровать и невольно потянулся к ней, привлеченный ее сном о них двоих в постели. В этих грезах их тела были обнажены, а руки Тейна скользили по ее телу.

Будь у темного мужчины-феи хоть капля благородства, он решительно разорвал бы эту тонкую связь, позволив Честити самой наслаждаться этим глубоко личным сном. Будь похоть не столь настойчивой и жаждущей утоления, Тейн, возможно, нашел бы в себе силы поступить именно так. Но его грех требовал пищи, а темный мужчина-фея жить не мог без чувственного удовольствия. И Честити была здесь, рядом. Страстно желающая его в своих снах, мечтах, мыслях… Ее фантазии были интуитивными, но реальными. Тейн ощущал ее потребность внутри себя.

Он хотел Честити, отпираться не было смысла. Но он желал ее бодрствующую. Смотрящую на него. Не сквозь сон или завесу сексуальной фантазии. Своими собственными глазами. Но и сейчас он готов был довольствоваться тем, что мог получить. Жаждущую чувственного восторга Честити, пусть и в ее собственном сне.

Тейн знал: она считала свои сны, пусть и бесконечно далекие от целомудрия, по-настоящему безопасными. В этих грезах ничто для нее не происходило наяву. Но Честити не осознавала, что все, происходившее в ее снах о них двоих, на самом деле было реальным — и бесповоротным. Тейн действительно присутствовал в ее сознании, в ее мыслях. И переживал мгновения страсти так ярко, словно Честити бодрствовала. Впрочем, ее ощущения тоже были самыми что ни на есть настоящими.

Глубже проникая в ее подсознание, Тейн всем сердцем желал, чтобы все было иначе. Чтобы Честити четко, ясно смотрела на него сквозь пряди своих золотистых волос. Он хотел разговаривать с ней, постигать ее, постепенно становясь для нее самым близким другом. Но он солгал бы, если бы сказал, что не хочет и другого. Этой возможности быть с ней — легкомысленной, забывшей об осторожности — в ее снах.

Она была так прекрасна… Ах, эта чувственная, обольстительная красота, заставлявшая его пресыщенное, грешное сердце биться не только со страстью и похотью, но и с тоской по любви и надеждой!

Вздохнув, Честити свернулась калачиком на своей половине, подвинувшись чуть ближе к краю кровати, инстинктивно стремясь к струящемуся из камина теплу, и тут магия Тейна в мгновение ока освободила ее от платья, корсета, сорочки и многослойных нижних юбок. Теперь Честити была обнажена, ее кожа светилась нежной белизной, словно лилия, и рука Тейна предательски задрожала, горя желанием коснуться ее.

Честити снова вздохнула, когда жар от камина поцеловал ее тело, и придвинулась еще ближе к источнику тепла, подсознательно желая большего. Тейн потянулся к ней, позволив своим пальцам пробежать по кончикам ее волос к плечу, а потом скользнуть вниз по ее шее и вдоль лопатки.

— М-м-м… — благодарно промурлыкала Честити. — Какое восхитительное чувство!

Пальцы Тейна оказались у талии и уже ныли от настойчивого желания обхватить эту сочную попку в форме сердечка.

— Твои пальцы дарят мне такие прекрасные ощущения! Твои прикосновения для меня — как волшебство!

Честити спала. Он знал это. Но что-то заставляло его верить, что эти мысли и желания были подлинными. Это были те самые чувства, которые она так упорно скрывала под благочестием и невинностью. «Вот это, — думал Тейн, наблюдая за ней, — и есть истинная Честити». Именно такой она и была, когда не ощущала груза своей добродетели. И Тейн вспомнил о том, что произошло чуть раньше, этим же вечером, когда он стал частью духов, которые Честити нанесла на тело. Она стала чувственной, даже распутной, позволив принцу всевозможные непристойности. С какой легкостью она приняла округлую пробку от флакона духов в свое упругое лоно! Как же это возбуждало — наблюдать за столь порочным действом и мечтать о том, как она точно так же примет в себя его член!

Однажды это произойдет. И Тейн будет наблюдать за этим — с такой же жадностью, как этим вечером.

Определенно Честити, приходившая к нему в своих снах, жаждала постичь суть слияния мужчины и женщины. Словно подтверждая это, она легонько потерлась ягодицами о его пальцы и замурлыкала свое «пожалуйста…».