Похождения Аркадия Бобрика

Вскоре новая работа Худовяка была готова. Аркадий и Юля остались довольны. Царственной красоты Фрейя возлежала на росистой поляне, среди опутавших ее лиан и корней. Роскошное тело скандинавской богини утопало в предутренней дымке. Солнечный луч, пробиваясь сквозь чащу, коснулся ее лица. Возникала иллюзия, что «Обнаженную Фрейю» – так решено было назвать картину – выкрали, как минимум, из Дрезденской галереи и контрабандой переправили в Москву.

– Юля, где папашка хранит инструменты?

– Аркадий, не говори так о папе – он обижается.

– Но он ведь не слышит. Мне нужен молоток. Повесим в его кабинете, иначе – какой сюрприз? Я думаю, он обрадуется.

Молоток обнаружили в кладовке. Он лежал на неизвестном пластмассовом агрегате.

– Что это? – спросил Аркадий.

– Поломанный шредер. Папа, когда еще начинал бизнес, приносил рукописи домой. Они валялись повсюду, пока не купили этот измельчитель. Но один автор предположил, что его работы уничтожают, не читая.

– И я того же мнения.

– Но ты ведь не кладешь в свои рукописи напильник?

– Не кладу.

– А он положил. И шредер сломался.

Вскоре «Обнаженная Фрейя» заняла почетное место над рабочим столом Иннокентия Павловича.

Приближалась волнительная минута. Хлопнула входная дверь. Аркадий, Юля и Худовяк напряглись, но тут же расслабились – это пришла Агния Петровна.

– Мама, иди сюда, оцени картину, заказанную папой, – крикнула Юля.

Агния Петровна вошла в кабинет и охнула. Худовяк заметно приосанился от первой реакции хозяйки дома. Но затем увидел, как лицо Агнии Петровны начало покрываться алыми пятнами. Ее руки задрожали, затем дрожание передалось голосу.

– Это он… заказал?!

– Что-то не так? – спросил Аркадий.

– Он заказал эту мерзавку?! – голосовое дребезжание превратилось в металл. – Немедленно уберите! А еще лучше, пусть и сам он выметается к ней!

Агния Петровна залилась слезами.

– Что здесь происходит? – в дверях появился Соболевский. Заметив картину, он замер. Глаза и рот его расширились.

Аркадий почуял, что сюрприз получился более сильным, чем предполагалось.

– Мерзавец! – воскликнула Агния Петровна. – Как ты посмел?!

Соболевский не мог отвечать. В его горле что-то булькало и хрипело. Он схватился за сердце.

Агния Петровна не унималась.

– Как ты посмел притащить в дом свою потаскуху?!

Вскоре выяснилось, что Агния Петровна и Фрида в молодости соперничали за внимание Иннокентия. Победила Агния. Но теперь выходило – победа не окончательная.

Лесная потеря

– Я думал, что стреляет только ружье, висящее на стене, – сказал Аркадий своему другу художнику. – А тут бабахнула и твоя картина.

– Ты сам посоветовал узнать его вкус и немного разнообразить, – оправдывался Худовяк.

– Разнообразил – подсунул давнюю подружку. Леха, у меня предчувствие, что он тебе ничего не заплатит.

– И не надо. Я ее выставлю в «Арт-галерее» под другим именем.

Худовяк сдержал свое обещание. Вскоре в одной из столичных галерей появилась его новая работа «Лесная потеря». Неясно, о какой потере шла речь, о гонорарной (для художника), или сердечной, постигшей заказчика? Некоторые искусствоведы быстро разобрались в ситуации – припомнили давний любовный треугольник.

Фрида ликовала, отомстив сопернице. Она благодарно приютила Худовяка, предоставив ему место не только в квартире, но и в своем сердце.

А вот Агния Петровна страдала. А если чья-то супруга страдает, то ее муж попросту погибает.

Нервы Соболевского окончательно расшатались. Он стал ловить на себе даже несуществующие косые взгляды. Например, их домашний любимец – кот шотландской породы Марсик, осуждающе поглядывал в сторону хозяина. А ведь сам, подлец, был крайне неразборчив в женском вопросе. Иннокентий Павлович накричал на шотландца, тот спрятался под диван и оттуда, поблескивая глазами, укорял хозяина.

С зятем Соболевский не разговаривал. Аркадий тоже обиделся. Разве он виноват, что папашка двадцать лет назад ухлестывал сразу за двумя девицами?

Но время, а главное, обстоятельства, толкали родственников к примирению.

– Что ты скажешь о картине, которую намарал твой приятель? – неожиданно спросил Иннокентий Павлович Аркадия, когда они остались вдвоем.

Аркадий подавил улыбку. Процесс примирения начался.

– Никогда не думал, что он способен на такое.

Аркадий ответил обтекаемо. Он с удовольствием бы разнес в пух и прах и картину, и ту, которая на ней изображена, но неизвестно, совсем ли остыли угли в душе Соболевского.

– Аркадий, – Иннокентий Павлович побарабанил пальцами по столу, – поговори с этим маляром. Пусть заберет картину из экспозиции.

– Я говорил. Не соглашается – очень обиделся. Да и Фрида ему не позволит. У них теперь медовый месяц.

– А у меня горчичный! Выкради эту картину – я заплачу тройную цену.

– Вы так дорожите Фридой?

– Своей репутацией я дорожу! Повсюду распускают сплетни.

– Но как я выкраду? В «Арт-галерее» охрана.

– Знаем мы эту охрану! Из Лувра тащат, как из супермаркета!

– Картину оттуда не вынести. А вот особые приметы убрать можно.

– Какие приметы?

– Ну… лицо этой Фрейи.

– А ведь правильно. Пусть закрасит.

Аркадий вздохнул.