Похождения комиссара Фухе

Тюрьма бурлила и клубилась от гашиша и прочего героина. С легкой руки нового начальника заключенные содержались при открытых камерах, охранники же — при закрытых изнутри дверях, опасаясь разгула демократии.

— Последнее желание не изволите? — с издевкой обронил конвоир уже во дворе, куда долетали неистовые всхлипы балдеющей тюрьмы.

— «Птички…» — невнятно пробормотал Фухе.

— Чего? — оторопела маска.

— «Птички синей» покурить…

На удивление в кармане у мучителя оказалась пачка сигарет «Синяя птица».

— Три минуты на сигарету! — заявил он протягивая комиссару пачку.

— Четыре! — стал торговаться приговоренный.

— Последнее желание — закон, — изрек палач и поднес Фухе спичку.

После девятой сигареты лишитель жизни начал ерзать, смотреть на часы и откровенно нервничать.

— Ну, хватит! — он поднялся и передвинул затвор карабина. — Закрывай глаза, гад!

— Комиссары николы нэ здаються! — почему-то по-украински гордо ответил Фухе.

Щелкнул затвор. Фухе рухнул на спину и попытался умереть.

Следующими ощущениями несчастного были похлопывания по щекам. Он открыл глаза, которые не должны были открыться, и увидел перед собой Габриэля Алекса.

— Алекс, ты? — онемел от удивления комиссар. Придя в себя он медленно поднялся с земли. — А где же палач?

— Я и есть палач, — оскалился Алекс. — Уже и пошутить нельзя?

После дружеских объятий и зуботычин Алекс открыл комиссару дюжину дверей и, отперев последнюю, сказал:

— Беги, друг, за этой дверью твоя судьба, за этой дверью твое будущее, за ней свобода!

Фухе бросился на шею друга.

— Не надо соплей, — сдержанно обронил Алекс и, толкнув Фухе в спину, распахнул дверь…

5. НОВЫЙ НАЧАЛЬНИК

С трудом переварив жестокую шутку своего лучшего друга, Фухе шагнул в раскрывшуюся дверь.

Однако шутка Алекса оказалась не последней: вместо долгожданной свободы, как можно более удаленной от распоясавшегося Леонарда, Фухе увидел самого Леонарда, восседавшего посреди кабинета начальника тюрьмы на залитом марочным вином столе.

— Вот он, наш знаменитый! — пьяным голосом воскликнул Леонард. — Я тут всем уши отрезаю, а тебе, друг мой ласковый, голову отсеку! Алекс, где ты там, — обратился он к несостоявшемуся палачу, — получишь прибавку к жалованью!

— Неплохо бы, — пробормотал с благодарностью Алекс. — А то ведь сами знаете: жена, дети…

Фухе, затравленно взиравший на Леонарда, повернулся к лучшему другу и вопросил с печальным сарказмом:

— И ты, Брут?

— Я не Брут, — обиженно ответил Алекс. — И к тому же я на службе, а господин Леонард мой начальник. А за оскорбление Брутом при исполнении можно и в карцер на недельку…

— Ха-ха-ха! — загрохотал Леонард. — В карцер!.. Да я ему сейчас голову резать буду!

Он поискал под рукой инструмент, которым целый день резал уши и, не найдя такового, шмякнул о стол пустую бутылку, соорудив таким образом из нее «розочку».

То, что терять нечего, Фухе понял уже давно. Теперь же, вспомнив дни былые, он вдруг с ревом сексуально неудовлетворенного слона кинулся на страшного врага, протаранил его своей замшелой макушкой и остановился, как вкопанный с удовольствием наблюдая, как Леонард, потеряв равновесие, опрокинулся назад, слетел со стола и, вышибая телом оконное стекло, спланировал с четвертого этажа.

Алекс, разинув рот, ковырялся грязным пальцем в носу.

— Я теперь начальник тюрьмы, — угрюмо произнес комиссар и взглянул на равнодушного ко всему Алекса. — Подчиняться будешь?

— А мне что — лишь бы приказывали, — ответил бывший соратник и на всякий случай отдал честь.

Фухе в припадке борьбы за самосохранение сделал то, до чего еще никто и никогда в Великой Нейтральной Державе не додумался, — поднял руку на самого Леонарда, имевшего шесть с половиной пожизненных сроков.

Поэтому вполне естественно, что вся тюремная братия после скоропостижных выборов единогласно признала его новым начальником.

6. ДОСАДА

Но точку в этой истории ставить пока преждевременно.

Не тот человек был Фердинанд Фухе, чтобы забыть хоть единожды нанесенное оскорбление. Едва став начальником, он, конечно, продегустировал вина, которыми баловались до него Дюмон и Леонард, а затем призвал к себе подчиненного Алекса.

— Вот что, Алекс, — обратился к нему Фухе. — Сгоняй-ка в мою бывшую камеру и доставь сюда заключенного Хряща. Если у него уже нет ног — принеси!

На удивление, новых увечий у Хряща не было. Как всегда, его зверская рожа сияла оптимизмом.

— Хо! — закричал он, как только его ввели к начальнику. — Костыль, значит, понадобится? Уж сколько я ждал-то! — И он прищурил свой единственный глаз.

— Не думаю, не думаю, — ласково ответил Фухе. — Я вот тут решил тебя немножко расстрелять…

— Ну? — не поверил Хрящ. — Отлично! Великолепно!

Присутствовавший при этом негр в пижаме Хлыщ шепнул что-то комиссару на ухо.

— Как так запрещает? — грозно осведомился Фухе. — Кто запрещает? Какой такой Закон? Ах, закон! Вишь ты, — обратился он к Хрящу. — У нас в Великой Нейтральной Державе, оказывается, смертную казнь отменили еще тридцать лет назад…

— Как отменили? — огорчился Хрящ. — Не имели они права такого! У нас демократия!