Похождения поручика Ржевского

– Признаться, мои интересы сосредоточены совсем в другой сфере, – сказал Белинский. – Но Николая Ивановича ваши предложения могут заинтересовать, так как он озабочен падением популярности наших изданий. Подойдите сюда в десять часов вечера, в квартиру номер 3 на втором этаже: профессор обычно к этому времени возвращается от своих многочисленных знакомцев, и мы с ним обсуждаем текущие дела по журналу и газете. Или, господин Городецкий, вы привыкли рано ложиться спать?

– Только не летом, – сказал попаданец. – Благодарю за приглашение, я приду.

Из университетского комплекса Городецкий выбрался на Тверскую и пошел неспешно вверх, оглядывая встречных жителей. День был будничный и праздных прохожих вроде него было мало. Слева и справа по ходу тянулись ряды дворянских особняков и первых доходных домов о двух этажах, а по довольно широкой улице ехали многочисленные телеги с какими-то грузами, которых обгоняли редкие лихачи. Прохожий люд преимущественно был мещанский, деловой. Женщины встречались, но держались они подвое-потрое.

Миновав помпезное красное здание генерал-губернатора, Городецкий увидел вдруг на противоположной стороне улицы вывеску "Cafe" и тотчас ощутил желание выпить чашечку натурального кофе. "Отчего не выпить бедному эврею, если у эврея нету дел?" – вспомнил он популярную песенку своей молодости и решительно пересек проспект. И тут перед самым входом его тормознул девичий голос:

– Сударь!

Он обернулся и увидел двух девушек приличной наружности (одна весьма миловидная, вторая была, что называется "при ней"), но вряд ли дворянок: вероятно, модисток, гувернанток или просто путан. Тут миловидная продолжила:

– Окажите милость, проведите нас в кофейню. И тогда первую вашу чашку кофе оплатим мы.

Максим вздернул на лоб брови, улыбнулся и сказал:

– С условием, что за ликер для всех троих заплачу я.

– Ликер? – засомневалась лидерша. – Мы хотели выпить кофе со сливками и круассанами…

– Вы откажетесь от шартреза? – "ужаснулся" благодетель. – Ингредиенты для которого кропотливо собирали французские монахи? А потом выдерживали в дубовых бочках для получения божественного вкуса? Это невозможно!

– Ну, может быть совсем немножко, – уступила девушка.

– С кофе его помногу и не пьют, – успокоил былой завсегдатай кафе. – Тогда прошу идти за мной. Но предварительно скажите мне ваши имена: вдруг швейцар что-то заподозрит и их у меня спросит?

– Меня зовут Лиза, – сказала миловидная, – а мою подругу Катя. А как ваше имя? Вдруг его спросят у нас?

– Максим Городецкий, – сказал попаданец с поклоном. – Дворянин, но почти без крепостных.

Швейцар на входе тоже был человек бывалый и, хоть словесно не препятствовал входу троицы, но фактически дорогу перекрыл. Городецкий сунул пальцы в жилетный карман, достал полтинник и сунул швейцару в тотчас раскрытый кулак. И на смену тому явился метрдотель. К его чести, он провел посетителей внутрь кафе без слов, усадил за треугольный (!) столик, покрытый белой скатертью, и отдал в руки кельнера. Этот малый залопотал сначала по-французски, но после слов Городецкого "мы русские, милый" поправился и предложил посмотреть меню – на французском все-таки языке. Макс просмотрел его, слова "chartrez" не нашел, но обнаружил "Curaсao" и заказал стоящему рядом кельнеру 100 грамм ликера плюс три чашки кофе, но без сливок.

– Мы хотим со сливками… – умоляюще попросила Лиза.

– Будут вам и сливки и круассаны, но вторым эшелоном, – поднял руки бывалец. – Одно с другим смешивать не можно. А пока мы ждем заказ я хочу вас переименовать, Лиза. Дело в том, что у меня есть знакомая девушка с таким именем. Но так ведь можно запутаться! Позвольте я буду звать вас для себя Элиз? На французский манер?

– А кто только что сказал, что мы – русские? – запротестовала Лиза, но все же с улыбкой.

– В пылу полемики чего только не скажешь, – еще шире улыбнулся Максим, – чтобы пригвоздить оппонента. А вот и он, шустрый наш…

Открыв графинчик с оранжевым ликером, он разлил его по рюмкам, попробовал из своей на вкус и сказал:

– Натуральный, апельсиновый…

Потом попробовал кофе и тоже удовлетворился:

– Горячий и крепкий, то, что надо…

После чего взял в одну руку рюмку, в другую чашку и стал учить девушек смаковать то и другое:

– Сначала нужно влить в рот немножко ликера и дать ему обволочь язык и небо, ощутить его вкус. Потом проглотить и сразу запить глоточком кофе. Ах, какой контраст вкуса! Непередаваемый! А после того, как этот вкус улетучится, повторить процедуру снова и снова. Неплохо бы при этом еще курить сигарету, но чего нет, того нет. Ну, начали…

Начались вообще-то девичьи пищания и причитания (Ох, у меня перехватило дыхание! А у меня онемел язык! У меня горло не глотает…), которые Городецкий сурово пресекал (Терпеть! Не хныкать! Сейчас глотки привыкнут и будет все хорошо…). С грехом пополам ликер и кофе были выпиты всеми. И тут девушек стало на глазах развозить:

– Ха-ха-ха! – колокольчиком заливалась Катя. – Я пьяная!

– Катерина, не смей! – пыталась держать марку "Элиз". – Я тебя на себе не понесу!