Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Вишня тотчас узнала этого ненавистного, безобразного человека с плоским лбом и багровым, сатирообразным лицом.

Бопрео вошел и запер за собой дверь.

- А, милашка, - сказал он, не то насмешливым, не то любезным тоном, - как я счастлив, что опять вас вижу!

Вишня, поборов в себе ужас, вскочила и бросилась в противоположный угол комнаты.

- Как! - смеялся Бопрео, - это мы от друга-то так бежим, от человека, который нам добра желает?.. Ай, ай, ай!..

И он побежал за ней, но Вишня вскочила с легкостью серны и поставила между ним и собою стол.

- Полноте! - спокойно сказал отвратительный старикашка, - перестаньте глупить, моя милая крошка. Ведь устанете же вы когда-нибудь.

- Леон!.. Леон!.. - звала испуганная молодая девушка.

Бопрео захохотал.

- А вы и поверили? - сказал он, - экой шутник этот сэр Вильямс, право! Да ведь вы меня ждали, моя неоцененная, меня… именно меня, а Леон-то не придет! Мы одни… Дверь заперта, сэру Вильямсу теперь уже незачем разыгрывать роль покровителя…

- Помогите! Сюда, Леон!.. - кричала Вишня, понявшая, что она погибла.

Но она попыталась еще бежать. Бопрео преследовал ее. Пять минут продолжалась эта борьба, в которой жертва, стараясь избежать своего палача, ставила между ним и собою то стол, то стул, то кровать. Но вдруг она почувствовала странную тяжесть. Ноги ее подкосились, и точно красный туман разостлался перед ее глазами. Сэр Вильямс дал ей опиума, когда приводил ее за несколько минут перед тем в чувство. Она сделала еще несколько шагов и вскрикнула. Это был страшный крик, полный отчаяния и муки, крик, который мог бы поколебать даже тигра.

И, под влиянием проглоченного ею опиума, она упала.

Бопрео кинулся уже к ней с воплем радости и торжества, как вдруг на лестнице раздались крики и шаги. Через минуту выбитая дверь с треском свалилась на пол.

Вбежали два человека с угрожающим видом и воспламененными глазами, и один из них, бросившись на этого человека, готового надругаться над бедной беззащитной девушкой, подмял его под себя и придавил коленом.

Этот человек был Леон Роллан, а другой Арман де Кергац.

- Леон… - прошептала слабым голосом Вишня. - Леон - я, кажется, умираю.

Она закрыла глаза и опрокинула свою чудную головку назад, как будто действительно готовилась к последнему вздоху в то время, как Леон страстно обнимал ее. Но вдруг она собрала остаток сил, и глаза ее напряженно раскрылись, в ее голове, отуманенной действием опиума, блеснула мысль и она сказала едва слышно:

- Жанна… там… в доме… спасите Жанну!

XXXI.

Откуда явилась бедной Вишне эта неожиданная помощь? Каким образом Леон Роллан и граф де Кергац, так долго и тщетно искавшие место заключения молодых девушек, добились наконец своей цели?

Для объяснения итого нам придется вернуться несколько назад и заняться личностями, на время нами оставленными.

Мы говорим о Рокамболе и вдове Фипар.

Баронет сэр Вильямс угадал в приемыше вдовы Фипар, в этом бесстыдном негодяе, те редкие качества, которые характеризуют бесшабашных мошенников, убийц-философов и ловких воров.

Рокамболь никогда не терял присутствия духа, он был смел, смышлен и вдобавок, когда надо, молчалив, как могила. Если Рокамболь знал какую-нибудь тайну, он расставался с ней только уже выбрав из обладания ею все возможные выгоды.

Итак, угадав все эти качества Рокамболя, баронет рассудил:

- Вот кто заменит мне Коляра, если судьба не захочет наделить меня двенадцатью миллионами, да даже если я и получу их вместе с Эрминой, то все-таки буду тайно продолжать свою войну с Арманом.

Он порешил, что Рокамболь был создан человеком действия и, уезжая в Бретань, облек его безграничным доверием.

- Я отправляюсь в маленькое путешествие, - сказал он ему, - и проедусь, верно, не даром, около миллиона привезу…

Рокамболь выразил на своем лице восторг, хотя сэр Вильямс упомянул только об одном миллионе вместо двенадцати.

- Штуку эту я сделаю приблизительно через две недели, - продолжал баронет.

- Славная штука, капитан.

- Если ты будешь хорошо - смотреть за девочками во время моего отсутствия, так и тебе перепадет кое-что.

- А можно узнать сколько? - дерзко спросил негодяй.

- Смотря по обстоятельствам.

- Ну, примерно?

- Тысяч десять, двенадцать, - сказал сэр Вильямс.

- Округлите счет, капитан.

- Что это значит? - спросил баронет.

- Ив таком случае я вам обещаю, что вы останетесь мною довольны; сам префект полиции не найдет барышень,

- Да что по-твоему значит округлить счет?

- Двадцать, вместо двенадцати.

- Дорого!

- Хорошее дело никогда не дорого.

- Ну, ладно, - сказал сэр Вильямс.

И он уехал, дав Рокамболю самые обстоятельные наставления и оставив ему горсть луидоров на непредвиденные расходы, которые могли быть вызваны надзором за двумя молодыми девушками.

- Решительно, - рассуждал сам с собой сэр Вильямс в то время, как экипаж его ехал крупной рысью по улице Ада, - решительно я не знаю, чего мне больше хочется: любви маленькой Жанны или двенадцати миллионов моей будущей супруги. Дон Жуан и положительный человек вечно борются во мне.