Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

Коляр, переодетый комиссионером, принес Фернану Рошэ письмо от Эрмины, в котором она прощалась с ним. Фернан Рошэ, как помешанный, побежал на улицу Сент-Луи. Тут он узнал от служанки, что дамы действительно уехали в замок Женэ.

Здания Женэ, куда приехала Тереза с дочерью, не соответствовали пышному названию замка.

Это, по-настоящему, были просто худо сохраненные развалины; обитаем был только один флигель, но прекрасная местность, окружающая его, и находящийся перед окнами чудесный пруд, выкупали ветхость и мизерную наружность строения.

Катанье в лодке по этому пруду доставляло летом немалое удовольствие, тем более, что развалинами не мог похвалиться Женэ.

Женэ был действительно прежде замком, настоящим средневековым замком со рвами и подъемными мостами; он выдерживал иногда продолжительные осады; в его старых залах прежде раздавались звуки рыцарских шпор; даже один из его владетелей, будучи на стороне Бомануара, лег на поле битвы Тридцати.

Но подошло разрушительное время; в правление Генриха IV, во время войн лиги, он был взят приступом и стены его снесены; вновь выстроенный при Людовике XIII, он сожжен во время Фронды.

Один из Кермадэков, в правление Людовика XV, употребил свои последние средства, чтобы придать замку феодальный вид, но этот Кермадэк, поступив в «общество бретонских дворян», был выдан и засажен в Темницу с господином де Ла Шаролэ; ему впоследствии отрубили голову; наследником этого Кермадэка остался маленький сын, который, в свою очередь, погиб на эшафоте во время революции. Последний Кермадэк, простой гусарский поручик, был убит во время испанской войны в 1823 году.

С тех пор замок Женэ был похож на развалины, как старик, приготовившийся к смерти, он, казалось, ожидал только кончины вдовствующей баронессы Кермадэк, матери гусарского офицера, чтобы окончательно обрушиться и лечь рядом со своими покойниками-владетелями.

Но рядом с этими развалинами, которые могли быть разрушены бурею, природа пленяла своими красотами.

Не думайте, чтобы Женэ лежал на высоком, крутом утесе, убаюкиваемый однообразным и глухим шумом океана.

Напротив, здание возвышалось посреди хорошенькой долины; долина эта, покрытая лугами, находилась между двумя цепями холмов, обросших лесом; спуск к морю был на расстоянии пол-; часа; морской берег был усыпан самым мелким песком.

Большие дубы и каштановые деревья образовали вокруг феодальной развалины настоящий парк; вечно зеленеющий луг, который щадили суровые зимние ветры, расстилался окрест; рвы, наполовину превращенные в сады, были покрыты фруктовыми деревьями, на которых весною гнездились малиновка и шутливый дрозд.

При взгляде на это жилище,-укрепленное гигантскими подпорками, в трещинах которых весною ласточки вили гнезда, и огражденное со всех сторон только зеленью, невольно каждый спрашивал себя: как оно могло быть местом битвы и выдерживать настоящие осады.

Но в то время окружающие холмы были, конечно, застроены башнями и укреплениями, соединенными со строением.

Укрепления и башни обрушились и исчезли. Восьмидесятилетняя баронесса де Кермадэк занимала только часть замка. И имея всего три тысячи ливров, годового дохода» она все-таки старалась твердо поддерживать свое достоинство.

Когда госпожа де Бопрео с дочерью приехали в Женэ, был конец января. В бедной и холодной Бретани хорошие дни начинаются только с начала апреля.

Впрочем, снег уже исчез, и деревья стряхивали с себя, с помощью более теплого ветра, изморозь, нанесенную северными декабрьскими бурями.

По сторонам холмов стоял Густой голубой туман,-верный предвестник весны; желтая, смятая трава мало-помалу выпрямлялась; ручьи пробивали трехмесячный лед и, освободившись от тяжелых оков, начинали течь с журчанием, выражающим беспредельную надежду..

Воробей возобновлял свою монотонную песню в трещинах маленькой деревенской колокольни; крестьянин, помахивая рогаткой, шел сзади своих белых и рыжих волов, повторяя однообразный припек, который но всех странах, кажется, один и тот же.

Огонь сверкал у очагов хижин и в печах здания, но дым, вместо того, чтобы расстилаться но крышам, поднимался вертикально к небу серою спиралью. Солнце щедро разливало свои золотые лучи.

Какое-то тайное веселье царствовало в природе, как будто целый оркестр в тысячу голосов исполнял таинственный гимн, празднуя конец зимы, которую Вог и создал, кажется, только для того, чтобы показать, что в природе нет ничего совершенного.

День уже склонялся к вечеру, когда дорожная карета, в которой сидели госпожа де Бопрео с дочерью, показалась на скате холма, с которого видна была долина и замок Женэ.

Морской ветерок, наполненный едким благоуханием водорослей, начинал подниматься и колебал стебли находящихся по сторонам дороги цветов.

Лучи заходящего солнца ударяли в стрельчатые окна здания Женэ.

Дорожная карета быстро спустилась в долину и въехала во двор Женэ через проломанную часть ограды; ворота, на фронтоне которых был щит Кермадэков, обрушились незадолго перед тем.