Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)

Фил спускался по трапу, бодро шагая к премии, которую должно быть получит за успешно раскрытое дело, но я не позволю ему радоваться чужому горю! В порыве я вскочила на ноги и бросилась следом. Замахнувшись как следует, я с силой дала ему пенделя под старческий вредный зад. Фил Макгонигони покатился кубарем по трапу, гремя костями и громко охая. Кряхтя, потирая ушибленный зад, он ошалело уставился на мятежницу. Я показала ему язык. А затем подозвала Лерку, и мы бросились наутёк. Сквозь летящие в нас снаряды, сквозь крики и приказы остановиться, мы уже практически добежали до убежища, как вдруг… Лерка потрясла меня за плечо.

Я заморгала. Вагон никуда не делся. Мы всё так же сидели на сене и вдыхали затхлый запах нечистот и пыли. Всё это было плодом моей фантазии, но зато, какой приятной!

Не произнося ни слова, в вагон вошла Элис. В руках она держала бутыль с водой, которую после прислонила к стене.

— Спасибо Вам! — выразили мы с Лерой благодарность за то, что девушка заступилась за нас в зале суда. Она коротко кивнула. Её лицо приняло скорбное выражение. Из всех она, вероятно, единственная, кто нам сочувствует.

Надолго она не задержалась. Проинструктировала нас, сказала несколько утешающих слов, а перед уходом бросила напоследок короткую фразу, заставившую нас встрепенуться:

— Эрнест просил передать, что он весьма сожалеет. Он сделал это ради долга перед королевством. Удачи вам в Горске.

И ушла, захлопнув за собой деревянную дверь, оставляя нас в полной растерянности.

***

В пути мы находились далеко не один час. Угнездившись на стоге сена в углу, мы задумчиво смотрели в щёлки между досками. Проплывающие мимо живописные пейзажи, напоминающие одновременно Италию, Англию и Швейцарию не радовали вовсе. Мы едем не на курорт, мы едем в тюрьму.

Изредка, примерно раз в 4 часа, поезд останавливался для замены машиниста, осмотра транспорта на наличие неполадок или сбежавших преступников.

Ближе к полудню солнце раскалило вагон так, что тот превратился в своеобразную духовку. Мы чувствовали себя молодыми телятами, тушащимися в собственном соку. Пот тёк так, что платье стало до неприличия прозрачным. Вода в бутылке закончилась довольно скоро, а пополнения, видимо, не предвиделось. В желудке сосало и от голода. Пришлось жевать сено. Но это не слишком помогало. Что насчёт туалета, так там вообще полный бедлам. Местечко для справления физиологических нужд представляло собой не что иное, как отверстие в полу, в которое ещё надо было умудриться попасть в условиях непрекращающейся качки. Думаю, не стоит упоминать о том, что во время остановок заседать в сем месте категорически запрещалось. Вот вам и цветущая благоустроенная планета Альянс!

Ближе к вечеру зной начал спадать. Это отчасти хорошо, вот только к доставучим мухам примешалась мошкара и пискунишки комаришки, не дай Боже малярийные! Когда солнце скрылось за горизонт, мы от изнеможения не могли поднять даже руки. Всё, что оставалось — валяться, точно трупы на подгнивших досках, в то время, пока над нами вились насекомые…

***

Прошло много, много времени. На улице стояла глубокая ночь, судя по тому, как темно было в вагоне, по крайней мере, так казалось через закрытые веки. Должно быть, я задремала. Мозг представлял собой туманное кашеобразное образование, он ни черта не соображал, поэтому, когда я открыла глаза и увидела прямо перед собой красивого, статного парня, я пролепетала, а точнее, прохрипела из-за полностью ссохшегося языка:

— Алекс?

— Чего? Какой я тебе Алекс, девчонка? Я Треш. А ну, поднимайся!

Он грубо схватил меня за шкирку, точно котёнка и поставил на ноги. Но те вмиг подкосились, я едва не рухнула.

— О, да ты совсем плоха! — заметил парень, не давая мне упасть вновь. Наконец я полностью разлепила глаза и завертела головой во все стороны. Да, действительно, ночь, и, судя по всему, мы прибыли на место. Но где же…

— Где Лера, моя сестра?

— О, так вы родственники? Не волнуйся, она уже в положенном месте.

Как ни странно, я, напротив, ещё больше разволновалась.

— Где-где?

— Совсем скоро узнаешь.

Я попыталась сделать шаг. Но голова жутко кружилась, ноги тряслись. Парень возвёл глаза к потолку, поднял меня, точно тряпичную куклу, что при его росте и мышечной массе не представляло особого труда, и взвалил на плечо, будто я была мешком картошки. Хотя, отчасти, именно так я себя и чувствовала.

На перроне столпилась куча народа. Они с интересом поглядывали на новоприбывших. Я отчаянно крутила головой, стараясь выхватить из смазанных пятен чужих лиц одно знакомое. К счастью, довольно скоро сестра попала в поле зрения. Она сидела на телеге, запряжённой мохнатым осликом, и уплетала за обе щеки какое-то варево.

Треш, наконец, опустил меня на землю. Я нетвёрдой походкой направилась к повозке. Присев на край, я обратилась к сестре:

— Лерс! Как я испугалась, не обнаружив тебя рядом! Думала, что нас хотели разлучить эти безмозглые хмыри!

Зря я произнесла последнюю фразу так громко.