Похождения Тома Соуэра

Въ какого героя обратился теперь Томъ! Онъ теперь не кривлялся, не прыгалъ, но шелъ съ гордою осанкой, какъ приличествовало пирату, на котораго были обращены взоры всего общества. И, дйствительно, было такъ, только онъ представлялся, что не замчаетъ, какъ вс на него смотрятъ, и не слышитъ, что про него говорятъ. На дл, однако, онъ упивался этими взглядами и этими толками. Мальчики, которые были поменьше его, такъ и слдовали за нимъ, гордясь тмъ, что онъ терпитъ ихъ и вс видятъ ихъ въ такой близости съ нимъ; имъ это было такъ же лестно, какъ если бы онъ былъ барабанщикомъ при какой-нибудь процессіи, или слономъ во глав звринца, възжающаго въ городъ. Мальчики одного роста съ нимъ притворялись, что и не знали, будто онъ такъ пропадалъ, но, въ сущности, умирали отъ зависти. Чего не дали бы они за такую загорлую, черноватую кожу, какъ у него, и за его громкую извстность! И самъ Томъ не отдалъ бы ни того, ни другого, даже за циркъ.

Въ школ ученики до того ухаживали за нимъ и за Джо, и поглядывали на нихъ съ такимъ краснорчивымъ восхищеніемъ, что оба героя скоро нестерпимо «зазнались». Они принялись разсказывать свои похожденія жаднымъ слушателямъ, но не шли дальше начала, потому что разсказы эти конца имть не могли, въ виду неисчерпаемаго воображенія обоихъ повствователей. А когда они довершили эффектность своего изложенія, вытащивъ трубки и принявшись равнодушно курить, слава ихъ достигла своего апогея.

Томъ ршилъ, что можетъ обойтись теперь и безъ Бекки Татшеръ. Ему было достаточно славы. Для нея одной будетъ онъ жить! Можетъ быть, видя его отличіе, Бекки сама захочетъ передъ нимъ «выставляться». Пусть! Увидитъ, что и онъ можетъ оставаться равнодушнымъ, какъ другіе. Бекки вошла въ это время. Онъ притворился, что не замчаетъ ее, подошелъ къ кучк мальчиковъ и двочекъ и сталъ разговаривать; между тмъ, онъ видлъ, что она скоро принялась бгать взадъ и впередъ, вся раскраснвшись и съ блестящими глазками, «длала видъ», что ей весело ловить подругъ и взвизгивала отъ хохота, когда ей удавалось кого-нибудь поймать. Онъ замчалъ, что и эти поимки происходили всегда у него по сосдству, причемъ она бросала въ его сторону увренный взглядъ. Это льстило всему его мелкому тщеславію, но не только не трогало его, а, напротивъ, лишь заставляло больше «задирать носъ» и представляться совершенно не замчавшимъ ея присутствія. Тогда она прекратила свою возню и стала ходить нершительно, вздыхая, по временамъ, и поглядывая исподтишка на Тома, но примтила, что онъ обращается съ своимъ разговоромъ къ Эми Лауренсъ, чаще, чмъ къ кому-нибудь другому. Сердце у нея сжалось, она сразу почувствовала тоску и тревогу, попыталась уйти прочь, но ноги ей не повиновались и сдвинули ее, напротивъ того, опять къ той же групп. Она обратилась, съ поддльною живостью, къ одной двочк, стоявшей почти о локоть съ Томомъ:

— Ахъ, Мэри Аустинъ, дрянь ты такая! — зачмъ ты не была въ воскресной школ?

— Я была… Разв ты не видала?

— Нтъ! Неужели ты была? Гд же ты сидла?

— Да въ класс миссъ Петерсъ, какъ и всегда. Я тебя видла.

— Въ самомъ дл? Забавно, что я тебя не замтила. А мн хотлось поговорить съ тобою о пикник.

— Это весело, пикникъ! Но кто же его затваетъ?

— Мама собирается мн устроить.

— Вотъ хорошо-то! Надюсь, она позволитъ мн быть?

— Разумется. Вдь пикникъ для меня. Она позволяетъ всмъ, кого я захочу. А я тебя хочу.

— Это мило съ твоей стороны. А когда будетъ?

— Еще не назначено. Врно во время каникулъ.

— Весело-то будетъ! Ты всхъ мальчиковъ и двочекъ позовешь?

— Да, всхъ, кто со мной друженъ… или захочетъ быть… Она взглянула украдкой на Тома, но онъ разсказывалъ Эми Лауренсъ очень пространно о страшной бур на остров и о томъ, какъ молніей сразило большую смоковницу, которая такъ и «разлетлась на щепки», въ то самое время, когда онъ стоялъ въ трехъ шагахъ отъ нея.

— О, могу и я быть? — спрашивала Грэсъ Миллеръ.

— Разумется.

— А я? — спрашивала Салли Роджэрсъ.

— Да.

— А я? — приставала Сюзи Гарперъ. — И Джо?

— Да.

И такъ продолжали вс, хлопая въ ладоши отъ радости, пока не напросилась такъ вся кучка, за исключеніемъ Тома и Эми. Но Томъ хладнокровно ушелъ, все разговаривая, и уводя Эми съ собою. У Бекки дрогнули губы и глаза застлались слезами, но она скрыла свое волненіе подъ притворной веселостью и продолжала болтать; только пикникъ потерялъ для нея всякую прелесть, да и все другое померкло. Она скрылась отъ подругъ, какъ могла скоре, забилась куда-то и тамъ «хорошенько выплакалась», какъ выражаются особы ея пола. Она просидла тамъ въ уныніи, съ уязвленнымъ самолюбіемъ, до самаго звонка; тутъ, она встала съ мщеніемъ въ глазахъ, отбросила назадъ свои заплетенныя косы и сказала себ, что знаетъ теперь, что ей длать.