Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Будем искать дальше – и найдем! Более того, 70 с лишним скелетов, покрытых охряной корочкой, окажутся особями с уцелевшими мягкими тканями (рис. 20.4). Ведь эта корка, представляющая сейчас сложную смесь окислов и гидроокислов железа, образовалась по пириту: характерные многогранники данного минерала ни с чем не спутать, пусть он и утратил всю серу. Пирит же заместил мягкие ткани, и теперь мы можем убедиться в том, что у намакалатуса был не только петлевидный кишечник, с помощью пучка мускулов притянутый к скелету, но и тонкая органическая оболочка, выстилающая скелет снаружи и изнутри, чувствительные клетки, заполнявшие каналы в шипах, а также мембрана, связанная со щупальцами. (Сокращение мембраны втягивало щупальца внутрь, а ослабление – выталкивало наружу.) Правда, от самих щупалец остались лишь цепочки бугорков, радиально расходящиеся от центрального отверстия в скелете.

Однако скелет намакалатуса известковый, а томмотииды и ранние брахиоподы принарядились в фосфатные раковины. Впрочем, в кембрии, как в Греции, все есть. В том числе конические известковые двустворчатые скелеты – хиолиты (Hyolitha; от лат. hio – быть раскрытым, зиять и греч. λιθοζ – камень; рис. 16.1.5, 20.5, 20.6). Одна створка была вытянута в длинный округлый или уплощенный конус (от 1 до 150 мм длиной), другая плотно прилегала к нему крышечкой (форма крышечки – округлая, трапециевидная, треугольная – зависела от очертаний поперечного сечения раковины). Из-за фиброзно-пластинчатой микроструктуры раковины считалось, что в ней сидел моллюск. Проблем добавляли отпечатки мускулов на крышечке: их оказалось столько, что создавалось представление о существе, только и думавшем, куда и как повернуть свою плоскую створку. При таком обилии мускульных тяжей разместить в раковине большую ногу или крупные щупальца, как у моллюсков, не представлялось возможным. Кишечник был петлеобразно свернут, причем «прямая» кишка с возрастом складывалась гармошкой и даже навивалась на пищевод. (Впрочем, куда еще он мог деться в закрытой конической раковине?) Снова помогли лагерштетты, где нашли хиолитов с минерализованными мелкими щупальцами, расположенными подковой. В целом больше похоже на лофофорат, чем на моллюсков.

Среди хиолитов выделялись две группы. Округлые в поперечном сечении ортотеки (Orthothecida; от греч. ορθοσ – прямой и θηκη – вместилище, ящик) располагались вертикально (кстати, в рифах, благодаря обрастателям, они нередко так, в прижизненном положении, и застывали). Уплощенные, с выпяченным вперед, словно губа, брюшным краем конической створки – собственно хиолиты – ложились на мягкий ил. Вероятно, они могли менять свое положение с помощью двух дополнительных известковых пластинок в форме длинных дуговидных шипов, связанных системой мускулов с крышкой. Опираясь на них, как на костыли, хиолиты разворачивали раковину против течения, чтобы щупальцами вылавливать пищевые частицы. Именно хиолиты оказались наиболее успешными лофофоратами кембрийского периода. Их обильные раковины образуют ракушняки мощностью до метра и площадью в несколько сотен квадратных метров (рис. 20.5). А многие хищники, можно сказать, сидели на диете из хиолитов: десятки их опустошенных скелетиков находят в кишечниках головохоботных червей и членистоногих, в копролитах каких-то крупных охотников. Появились хиолиты еще до томмотиид – 540 млн лет назад – и дожили до раннепермской эпохи, хотя к тому времени оставалось всего несколько видов.

Среди раннекембрийский ископаемых Чэнцзяна встречаются остатки удивительного трехсантиметрового существа – юганотеки (Yuganotheca), сочетавшего в себе, казалось бы, совсем несочетаемые признаки. Юганотека жила в конической, как у хиолита, раковине, которая сверху заканчивалась двумя округлыми створками, вмещавшими спиральный лофофор, а снизу выпускала мясистую ножку – все как у брахиопод (рис. 16.1.4). Правда, все три части раковины были органическими, а трубку покрывали песчаные зерна, как у форонид. Может быть, юганотека была переходной формой между разными группами лофофорат, а скорее всего, еще одним «экспериментальным животным», на которых так щедр был кембрийский океан.