Поклонники Сильвии

– Да, сэр. Мне о многом нужно у вас спросить; как видите, я не совсем понимаю, что мне делать; однако, кроме меня, жене и дочери Дэниела больше рассчитывать не на кого, а их горе я воспринимаю как свое собственное. Вы могли бы сказать мне, как поступят с Дэниелом?

– Завтра утром он предстанет перед судьями для последнего допроса – вместе с остальными, как вы понимаете, – после чего его отправят в Йоркский замок дожидаться суда, который состоится во время весенней выездной сессии.

– В Йоркский замок, сэр?

Мистер Донкин кивнул с видом человека, считавшего слова слишком ценными, чтобы тратить их попусту.

– А когда его увезут? – спросил бедный Филип в смятении.

– Завтра; вероятнее всего, сразу же после допроса. Доказательства четко указывают на то, что Робсон там присутствовал, помогал и подстрекал, – а значит, он будет осужден в соответствии с четвертым разделом первого акта Георга Первого, статутом один, частью пятой. Боюсь, перспективы у него скверные. Он ваш друг, мистер Хепберн?

– Всего лишь дядя, сэр, – произнес Филип; на сердце у него стало еще тяжелее, и в большей мере не от слов мистера Донкина, а оттого, как они были произнесены. – Но что с ним могут сделать, сэр?

– Сделать? – Мистер Донкин грустно улыбнулся его невежеству. – Повесить, разумеется, – если судья будет в дурном расположении духа. Робсона будут судить либо как главного виновника, либо как подстрекателя, а значит, он будет наказан по всей строгости закона. Я сам выдал ордер сегодня утром, хотя вписать имя предоставил своему клерку.

– Ох, сэр! И вы ничем не можете помочь? – спросил Филип с мольбой в голосе.

Он и подумать не мог, что Дэниел совершил тяжкое преступление; мысль же о том, что его тетушка и Сильвия не ведали о возможной участи человека, которого так любили, была для него подобна удару ножа в сердце.

– Нет, мой дорогой. Мне жаль; но, знаете ли, привлекать преступников к ответственности – это мой долг.

– Мой дядя думал, что поступает благородно.

– Уничтожение, снос, разрушение и поджог домов и пристроек… – произнес мистер Донкин. – Интересные у него, должно быть, взгляды на жизнь.

– Люди обозлились на вербовщиков, а Дэниел и сам ходил по морю, так что он принял все близко к сердцу, когда услышал, что моряков утащили, воспользовавшись их лучшими чувствами и заманив их в ловушку, – они-то думали, что бегут тушить пожар. По правде говоря, я и сам против насилия и мятежей, сэр; однако не могу отрицать, что есть множество обстоятельств, которые оправдывают совершенное Дэниелом в субботу вечером, сэр.

– Что ж, вам нужно найти хорошего адвоката, чтобы он изложил данную сторону вопроса. По этому поводу можно многое сказать; однако мой долг заключается в том, чтобы поднять доказательства присутствия на месте поджога Робсона и остальных в ту ночь, о которой мы говорим; так что, как вы понимаете, я не могу помочь вам с его защитой.

– А кто может, сэр? Я пришел к вам как к другу, который, как я думал, способен мне помочь. Других юристов я не знаю – во всяком случае, таких, к кому мог бы обратиться.

На самом деле участь введенных в заблуждение бунтовщиков волновала мистера Донкина больше, чем он осознавал, и этот случай вызывал у него бо́льший интерес, чем он готов был признать. И, смягчившись, он попытался дать Филипу лучший из возможных советов.

– Ступайте к Эдварду Доусону, он живет на другом берегу реки, – сказал мистер Донкин. – Этот человек, знаете ли, практиковался у меня пару лет назад. Он умный малый, а клиентов у него не слишком много, так что он сделает для вас все, что в его силах. Скажите Доусону, что ему нужно быть в суде завтра в десять утра, ко времени встречи судей. Он разберется в вашем деле, выскажет свое мнение и объяснит вам, что делать. Во всем следуйте его советам. А мне, как вы понимаете, нужно сделать все, чтобы собрать доказательства для обвинения.

Поднявшись и бросив взгляд на свою шляпу, Филип подошел к столу и, покраснев, неуклюже положил на него шесть шиллингов и восемь пенсов.

– Вот еще придумали! – произнес юрист, отодвигая деньги. – Не глупите; во время процесса вам понадобятся все доступные средства. Я ровным счетом ничего не сделал, приятель. Да и хорош бы я был, кормясь у обеих сторон.

Забрав деньги, Филип покинул кабинет. Впрочем, через мгновение он вернулся; украдкой взглянув мистеру Донкину в лицо и отряхнув свою шляпу, молодой человек спросил тихо:

– Надеюсь, вы не будете слишком суровы с Робсоном, сэр?

– Мне нужно исполнять свой долг, – ответил мистер Донкин несколько строго. – Суровость здесь ни при чем.

Расстроенный Филип вышел из комнаты; задумавшись на мгновение, мистер Донкин вскочил на ноги; он поспешил к двери, открыл ее и крикнул вслед Филипу:

– Хепберн! Хепберн! Вот что я вам скажу: завтра утром Робсона увезут в Йорк – как можно скорее; поэтому тем, кто хочет с ним прежде увидеться, лучше не мешкать.