Покой

Яшар поправил рукой побелевшие раньше времени волосы, блеснул очками. И поприветствовал Адиле по всем правилам этикета. Ведь, что ни говори, он был человеком, повидавшим Европу.

— Сейчас мы встретили вашу Нуран-ханым… Ой, какая же она прелестница, вы бы видели, — прощебетала она, а затем повернулась к Сабрие-ханым. — Мюмтаз тоже был с нами.

Тетя Сабиха очень любила Мюмтаза за то, что он обнаружил в «Османском реестре» — «Сиджилл-и Османи» — имя ее деда и описание его титула. Ей казалось своеобразным чудом, что он мгновенно нашел то, что ее покойный муж обещал ей поискать целых тридцать лет, и что он сразу на следующее утро позвонил ей (Сабрие-ханым придавала особенно большое значение тому, что он сообщил об этой истории давно прошедших дней по телефону).

— Почему вы его не привели? Я уже много месяцев его не видела; нет, правда, очень жаль, что вы его не позвали с собой. Смотри, и Муаззез ведь здесь.

Сабиху захотелось сменить тему разговора даже раньше, чем его жене:

— Мы знали, что он будет встречаться с друзьями, и не стали настаивать…

Муаззез-ханым приподнялась в шезлонге:

— Суат-бей, видимо, чем-то болен; он сказал, что неделю назад приехал в Стамбул, был в санатории, он тоже ехал в ту же компанию. Я встретила его по дороге сюда.

Сабих, явно растерявшись от того, что утренние пароходы на Принцевы острова везли всех пассажиров именно в этот дом, покачал головой и пробормотал:

— Вах-вах… Что с ним такое? Болезнь серьезная?

Нет, туберкулез не считался такой уж серьезной болезнью, ведь можно было пить, есть и продолжать жить как всегда. А вот его болезнь была по-настоящему серьезной. Потому что нужно было сидеть на диете. В ожидании пытки тыквой с морковкой на сливочном масле, которую ему через некоторое время предстояло отведать, Сабиху оставалось только завидовать болезни Суата, которому, наверное, каждый встречный принимался давать советы: «Как можно больше кушай, ешь все питательное, побольше муки, мяса… Побольше ешь, и все пройдет!» Но и эта Муаззез тоже не промах, откуда она все знает, как умудряется все узнавать?

При других обстоятельствах Адиле-ханым очень бы расстроилась болезни Суата. Мало было на свете таких веселых людей, как он, которые бы так понимали женщин. Но именно сейчас, когда она собиралась с жаром поговорить об отношениях Нуран с Мюмтазом, да к тому же с кем — с Яшаром и Муаззез, — звук его имени был невыносим, словно становился каким-то препятствием. И Адиле-ханым без малейших колебаний, как опытная скаковая лошадь, мгновенно преодолела это препятствие:

— Если хотите по правде, я думала его привести… Но он был так занят Нуран, что даже сказать ему об этом момента не представилось. — Краем глаза она посмотрела на Яшара. Она знала, что он давно любит Нуран и ревнует. Кроме того, в расставании Нуран с Фахиром Яшар сыграл довольно зловещую роль, помогая связи Фахира с Эммой и каждый день сообщая об этой связи Нуран. Лицо Яшара стало белее мела.

— Они что, давно знакомы? — казалось, сейчас он начнет заикаться.

Адиле ответила с едва сдерживаемой радостью:

— Нет, мы их познакомили. — Затем она повернулась к тете Сабиха и добавила: — Тетушка, ты себе даже не представляешь, как они вцепились друг в дружку! Вообще-то мне было приятно. Ну это же совсем хорошо! У них небольшая разница в возрасте, но…

Сабих растерянно смотрел на жену. Она не должна была говорить такое при Муаззез. Муаззез была не намного моложе их самих.

— Кто этот Мюмтаз-бей?

— Ассистент с нашего факультета… — Муаззез тряхнула на солнце волосами, сощурила глаза. Какая кокетка… Муаззез все время смотрела на большие голландские георгины посреди сада… «Какие красные… Какие красные…» Потом внезапно она задумалась о другом: ведь мы же влюблены… Ей было грустно, очень грустно. Она приехала сюда, потому что узнала, что Мюмтаз этим утром поедет на острова. Но пароходом она ошиблась. «Значит, эта случайная встреча…» Она с ненавистью посмотрела на Адиле из-под полуприкрытых глаз.

— Дорогой мой, ну как же вы его не знаете?.. Разве у вашего отца нет друга по имени Ихсан-бей? Вот он его племянник! Вы же видели его несколько раз!..

Однако Яшар-бей не мог вспомнить Мюмтаза. Часы в доме пробили половину второго. Наступило время принимать лекарство. Яшар-бея ничто не могло заставить забыть о лекарстве, даже угроза того, что Нуран выйдет замуж за другого. Он достал из кармана маленькую бутылочку. Осторожно откупорил пробку, не касаясь пальцами краев бутылочки, слегка наклонил ее и высыпал на салфетку две таблетки.

— Можно попросить немного воды? — спросил он, а затем повернулся к Сабиху. — Потрясающую силу получаешь, дорогой мой, — сказал он. — Витамины. С тех пор как я начал пить их, я чувствую себя здоровым и бодрым.

Блеснувшего в глазах Адиле презрения и насмешки Сабих не различил.

III