Покойник в кювете

Никита не испытывал ни жажды, ни голода, а выбор явно не способствовал появлению аппетита. Но отказаться от предложения означало бы обидеть буфетчицу и не войти с ней в контакт.

Никита стоял в раздумье.

Буфетчица оказалась словоохотливой.

— Суп и горячее у меня бывает только днем. В обеденное перерыв. А сейчас уже вечер, дело идет к закрытию, — сказала она, словно угадав его мысли или просто опережая возможный вопрос.

— А на чем же сидят ваши посетители? — из любопытства спросил Никита. — Стоя кушать неудобно.

— А столовая у меня в большой комнате. А в соседней с ней кухня. А здесь буфет.

— Удобно, — одобрил Никита и сделал заказ: — Сосиски с горошком.

— Сколько?

— Четыре, — ответил Никита, вдруг почувствовав накатившее чувство голода.

И в самом деле, у него с утра не было во рту ни маковой росинки.

— Пиво?

— Не могу. За рулем.

— Понятно. А сосиски придется подождать. Пока сварятся. Но это недолго. А пельмени хоть сейчас. Горяченькие.

От пельменей Никита отказался. Они плавали в большой кастрюле на плите, и вид у них был малоаппетитный.

— Вы проездом али как? — спросила буфетчица, очевидно, чтобы заполнить паузу, пока варятся сосиски. Или, может, просто от скуки и любопытства. В любом случае это было на руку Никите.

— Али как, — улыбнувшись, ответил он.

Буфетчица застыла в немом ожидании, когда он расшифрует, что означает «али как». Или просто ждала, когда сосиски сварятся.

— Думаю домик в деревне купить. Два парня из местных, — Никита кивнул в сторону Двориков, — говорили мне, что здесь недорого можно купить вполне сносный дом. Этакий приют для одинокого отшельника.

— Да? — удивилась буфетчица. — Здесь? Кто же эти парни, что вам такое насоветовали? Я сама из Двориков и всех знаю.

— Витек и Борька.

Буфетчица удивилась еще больше.

— У нас все парни наперечет. Но Витька с Борькой среди них нет. Может, вы спутали с кем?

— Да нет… Ну такие ребята… Невысокие, кряжистые, — принялся описывать их Никита. — В бейсболках ходят. Лет по двадцать пять — двадцать семь.

Буфетчица задумчиво покачала головой.

— Они были у вас на днях, — продолжил Никита. — Пивком набрались. К ним еще мужик подвалил. Угостил их водярой. Постояли, потолковали.

— Не было такого. Пивком у меня набираются только местные, но Витька с Борькой — да еще в бейсболках — среди них уж точно нет. Остальные — как вы — проездом. За рулем. Им не до пива.

— Может, того мужика помните? — без всякой надежды спросил Никита и услышал ожидаемый ответ.

— Да не было никакого мужика, — с некоторым раздражением сказала буфетчица и повернулась к сосискам. — А чтоб мужик угостил вдруг водярой — здесь сроду такого не было. Сами-то пить что будете? Чай или кофе? — спросила она, не оборачиваясь.

Какой может быть кофе в придорожной забегаловке?

К черту его!

А чай он пил только у Светки. Зеленый. Заваренный по особому рецепту.

Теперь он его, похоже, отпился.

— Спасибо. Ничего не буду.

— Как хотите, — равнодушно отозвалась буфетчица, Сосиски оказались сносные, а горошек был мелкий и желтый. Никита к нему не притронулся. Расплатившись, он вышел на улицу.

Вот какие парни оказались Витек да Борька. Тертые калачи. Совсем не деревенские лохи. Значит, сюжет оказался покруче, чем он ожидал.

Никита сжал кулаки до боли в костяшках.

Развели его отморозки. Как лоха, развели.

Глава 19

С Объездного Никита выехал на Болтовское шоссе, упиравшееся в одноименную деревню в двадцати километрах от города. Дальше начинались сплошные леса.

Эта деревня была известна своей птицефермой, и днем по шоссе в обоих направлениях сновали газели и пикапы, развозившие ее продукцию. Вечером оно становилось абсолютно пустынным. Именно поэтому Никита выбрал этот маршрут.

Ему было над чем подумать.

Вышедшая из облаков луна залила серебром мокрый после дождя асфальт. Справа и слева от дороги были поля, казавшиеся в темноте бескрайними, и только черная полоса леса ограничивала их.

Никита съехал на обочину и достал мобильник. Сергея он застал на работе.

— Серега, за тобой должок, — напомнил он ему.

— Ну…

— Пробей мне имя и адресок одного деятеля по номеру машины.

— Всего лишь?

— Прошу как друга. В последний раз.

— Обещаешь?

— Обещаю, — твердо ответил Никита.

Через две минуты у него были имя и адрес неизвестного в крематории. Это был некий Юрий Викторович Кораблев, проживающий по улице Радужная, дом 13, квартира 78.

Никита завел мотор, но не успел тронуться с места, как впритирку с ним пронеслась легковушка, чуть не сбив ему зеркало, и растворилась в темноте.

— Уроды, — проскрежетал Никита. — Даже габариты не включили.

Дальше деревни они уехать не могли. Любопытно будет на них посмотреть.

Никита сорвался с места в погоню.

Не проехал он и сотни метров, как фары его машины вырвали из темноты необычную картину: та самая легковушка стояла поперек дороги. Передняя дверь у нее была распахнута, и насколько мог видеть Никита, в салоне никого не было.

Жигуль, навалившись на баранку, подумал Никита.

Не тот ли, что подвез двух уродов в «Русскую сказку» и что он был в крематории?