Покойник в кювете

— Да сами вовремя спохватились. А потом и пожарка подъехала.

Женщина махнула рукой и пошла дальше.

Они вошли в дом. Пахло сыростью и гарью. Видно, тушили — воды не жалели. Да еще дожди. И вот результат: дом хоть выжимай. И теперь ему уже не просохнуть — хозяина нет; а впереди дожди, заморозки, и превратится дом Рогова в хрустальный дворец.

Они прошли на кухню. Судя по всему, здесь был очаг возгорания.

— На что спишем пожар? — спросил Никита. — На окурок или короткое замыкание? Или, может быть, поджог?

— Какая разница? Мы не страховая компания.

На кухне все было разворочено. На полу валялись разбитые банки с огурцами и патисонами.

Все-таки Рогов был не такой уж законченный забулдыга и вел какое-никакое хозяйство.

— А мужик-то запасливый был по части закуски к выпивке, — сказал Никита. — Небось к самогонке приторговывал и соленьями.

На столе стояли три замызганных стопарика.

— Что думаешь? — спросил Сергей, обводя взглядом кухню. — Кто тут хозяйничал?

— Если б были банки с вареньем, решил бы — мальчишки. А так… Гляди, бутылки из-под водки.

Их было две, и обе пустые. В углу еще одна, разбитая, валялась на полу.

— Наводит на мысль.

— А то нет.

— Местные, стало быть, превратили обитель Рогова в распивочную. Тем более, что закуска есть под рукой, и Рогов не будет в претензии. Кстати, не прошло ли девять дней с тех пор, как он отдал душу на суд Всевышнего?

— Да нет. Еще недели даже не прошло.

Они прошли в комнату. В ней ничего не изменилось с тех пор, как здесь нашли в постели мертвого Рогова.

В разбитое окно задул ветер. Стало холодно и тоскливо.

— Едем, — предложил Никита. — Вряд ли мы здесь что найдем по части улик. До нас варвары прошлись с брандспойтами.

— Не уподобляй пожарных варварам. Они делали своё дело. А пожар — стихийное бедствие. Здесь не до сантиментов. Соседние дома могли вспыхнуть. И куда девать погорельцев?

— Во-во. В нашей жизни каждый раз выплывает экономическая сторона дела. Деньги решают всё. А потом уже кадры.

— Что поделаешь, рыночная экономика, — согласился Сергей. — И потом это разумно: лучше предотвратить бедствие, чем его потом расхлебывать.

— Так едем обратно или нет? — зябко поежившись, спросил Никита.

— Пожалуй, что да. Едем.

В машине Сергей спросил:

— Не жалеешь, что к нам пришел?

— Конечно нет! — ответил Никита.

Он всё больше входил во вкус оперативной работы и находил в ней немалое сходство с работой репортера криминальной хроники. Такая же непоседливая и стимулировавшая умственную деятельность: кто? зачем и как?

Она открывала дверь в мир приключений, которыми бедна повседневная жизнь.

И потом: кто, читая Конан Дойля, хоть немного не мечтал походить на Шерлока Холмса?

Он уже не думал о группе карате, о том, насколько бесперспективно натаскивать расползшихся в талии мужиков приемам рукопашного боя. Тем более что в глубине души был уверен, что столкнувшись с поднаторевшим драчуном и хулиганом, они перед ним либо спасуют, либо просто не смогут себя защитить.

— Единственно жалею о том, что отпустили на свободу этого прощелыгу Гусева.

— Все равно пришлось бы, — вздохнул Сергей.

— Это еще почему? Надо было мариновать его до последнего.

— Не получилось бы. Мало-мальски опытный адвокат на счет раз-два вытащил бы его из СИЗО.

— А тебе не кажется, что требование Гусева предоставить ему лучшего адвоката наводит на мысль, что у него рыльце в пушку?

— Вполне возможно. Как подтверждение могу сказать тебе, что любопытные факты всплыли с его пропиской. Пришлось покопаться в домовых книгах. Возможно, это ничего не добавляет к его наскоку на тебя, но интересно само по себе.

На очередных ухабах их несколько раз подбросило к потолку.

— Расскажи, — сказал Никита, когда дорога выровнялась. — Мне интересно всё, что связано с этим проходимцем. Как-никак я пострадавшая сторона.

— На Гражданской, 28 его прописали уже после того, как все жильцы дома получили ордера в новые квартиры, но дом еще не снесли.

— Ни фига себе, — присвистнул Никита. — Таким образом он легализовался у нас в городе.

— И заметь: он только что приехал в наш город, — кивнул головой Сергей.

— Ты ведешь к тому, что за этим может стоять наш, местный человек, неплохо осведомленный о всех незаконных делах и делишках у нас в городе? Ты о Смагине?

— Вряд ли, — задумчиво сказал Сергей. — Не того полета птица. И сам он тогда только что вышел из заключения.

— Но все же связи могли остаться.

— И все-таки не думаю, что он. Шантрапа.

— А ты не пробовал пробить его среди своих осведомителей? Я о Гусеве.

— Пробовал.

— Ну и как?

— Никак. По фотке его никто опознать не смог, что неудивительно. Тогда он был еще совсем молодой. А сам понимаешь, бурная жизнь может изменить человека до неузнаваемости. Да и осведомители по тем временам еще в школу ходили.

— А нельзя раскопать на него хоть что-нибудь у нас в архиве? Может, где он хоть косвенно засветился.

— Вот этим ты и займешься, — сказал Сергей.

— Есть, — бодро ответил Никита.

Глава 11

Приехав в отделение, Сергей первым делом пошел к Ефиму Ильичу. Запах от сигары в комнате еще не выветрился, а сама она лежала в футляре на видном месте на столе.