Покойник в кювете

После ужина Никита привычно сел в кресло под торшером и принялся рассматривать снимки. Теперь они ему не показались такими интересными, как пару часов назад в пустом и холодном доме Рогова, когда он их увидел впервые. К тому же идея написать книгу о крутых девяностых успела остынуть и потускнеть еще в дороге и теперь завяла окончательно.

Единственно его внимание привлек снимок молодых людей, сидевших в обнимку, очевидно, за праздничным столом. Его можно было принять за фотку братков из крутых 90-х.

Никита решил показать снимок Сергею и отправился спать.

— Что думаешь? — спросил он на следующее утро, положив фотографию на стол перед ним.

Сергей повертел снимок в руках.

— Без даты, — сказал он.

— И это всё?

— Ну почему же? Вижу знакомые лица. Это Рогов, — Сергей указал на парня с краю. — А это Смагин.

Смагин был крупнее всех. Он сидел в центре компании. На его лице была самодовольная улыбка капитально подвыпившего человека, но еще не потерявшего контроль над собой. Остальные тоже не грустили.

И как могло быть иначе, если стол ломился от бутылок, а закуска рядом с ними казалась бедной родственницей.

— Так вот сразу определил кто есть кто? — удивился Никита. — Ведь столько лет прошло.

— Я просмотрел дела Рогова и Смагина, и там, естественно, были их снимки. Правда, они были сделаны до их отсидки, и тогда малолетние преступники выглядели свежее, но остались вполне узнаваемыми.

— А что касается остальных?

— Собутыльники, — равнодушно отозвался Сергей.

— То есть фотография не представляет для нас интерес?

— Представляет. Еще как представляет. А потому едем к участковому по Первомайской улице. Будем выяснять, что за персонажи на снимке.

На Первомайской участковым оказался молоденький лейтенант, толком ничего не знавший о своем районе.

— Я здесь вторую неделю, — оправдался он и с ходу дал наводку: — Вам лучше поговорить с прежним участковым. Он здесь работал как раз в 90-е годы. Может, он что подскажет. Зовут его Олег Антонович Синельников.

— Где его найти?

— Да здесь он, рядом. На параллельной улице. Наверняка у себя в огороде копается. У него хобби — огурцы и помидоры.

Сергей с Никитой действительно застали Синельникова на грядках. Он перекапывал землю. Готовился к зиме.

Вытирая пот со лба, старый участковый сказал:

— Отчего ж не поговорить о прошлом и не помочь молодой смене? Идемте в беседку. Там потолкуем. Чайку?

— Нет, спасибо.

— Ну как знаете. А яблоками я вас угощу.

В беседке оказалось уютно. От ветра ее защищали кусты жасмина сирени у входа и листы фанеры с трех сторон, прибитые на зиму к стойкам.

— По весне оторву, — сказал хозяин. — Сейчас от ветра защищают, а зимой от снега. А то как ни чисти, все равно снег западает в щели и пол начинает подгнивать. Так что вас интересует?

— Нас интересует Смагин. Помните такого? Он жил на соседней улице. Дом 10.

— Как же не помнить. Еще сопляком был оторви да брось. Хитрющий был. Все других норовил подставить. Чем он теперь отличился?

— Разве тем, что его убили.

— Не удивлен. Рано или поздно должно было этим кончиться.

— Так что по части подставлять других он не очень-то преуспел. И перед тем как его убили, он отсидел несколько сроков, — сказал Никита.

— За что его убили?

Сергей посмотрел на Никиту.

— Хотел с кого-то получить должок.

— Ну уж этот своего не упустит.

— Только вышло для него это боком, — заметил Сергей.

— Не всё же коту масленица, — без тени сочувствия сказал старый участковый.

— А кто бы мог ему задолжать? — спросил Никита.

— Чтобы Смагин дал деньги в долг… — задумчиво сказал Олег Антонович. — Не представляю себе такого. Да и какие деньги могли быть у сопляка? Ну а что было потом, извините, не знаю. — Участковый развел руками. — Одно могу сказать точно: в моё время он попался на краже. Вместе с Васькой Роговым. Было то аккурат при мне. Меня тогда еще в суд вызывали. Заводилой, конечно, был Смагин. Ну а Рогов вечно шел у него на поводу. Моложе был, помнится, года на два. И лет на десять глупее. Телок такой на привязи. Куда потянут, туда и пойдет. Он же был беспризорник. Матери с отцом рано лишился. За ним тетка присматривала, а у самой была такая же банда отпетых. Какой там присмотр. — Старик махнул рукой.

— Тетя Клава? — спросил Никита.

— Не… Зачем Клавдия? И как она могла присматривать за Васькой, если как вышла замуж, — не повезло бабе: муж ее рано помер, — так и жила в Кочках?

— Так кто же тогда за ним здесь присматривал? — спросил Сергей.

— Полина. Их две сестры было: Клавдия, старшая, и Полина, что помоложе. С Первомайской. До отсидки она за Васькой присматривала как могла.

— А что было потом? Когда Васька из заключения вышел.

— Кажется, к Полине вернулся. Ведь когда его посадили, он прописки лишился, и комнатенку его занял сосед. Я как раз в это время ушел из органов на работу в ЧОПе. Что и как у него дальше сложилось, я не в курсе. Своих заморочек хватало.

— Олег Антонович, вам знакомы эти лица? — спросил Сергей и положил на стол фотографию.

Старик достал из внутреннего кармана очки с поцарапанными стеклами и водрузил их на переносицу.

— Ну как же! Вот они местные персонажи. И Васька, и Смага.