Покойники тоже плачут

Степа, ремонтировавший свою новую квартиру, не спешил переезжать, чем сильно досаждал Тенину. Страдая «недержанием предметов», он переколотил в доме всю посуду. Единственное, с чем он не смог ничего поделать, была чугунная сковорода, большая и тяжелая, как наковальня. Из нее друзья вместе ели яичницу или картошку, пропахивая вилкой разграничительную борозду. В какие-то периоды им приходилось пить из консервных банок, но даже их Степа ронял на пол и по рассеянности давил ногами. Михайло отыскал на рынке набор стаканов и рюмок, изготовленных из чистейшей легированной стали. Видимо, плоды конверсии. Рюмки были настолько массивные, что ими можно было колоть орехи. «Ужо этот сервиз не побьешь, не расплющишь, — радовался он, после чего добавил: — Хотя Степа что-нибудь придумает…»

Спал Шмелев на диване, причем с кем попало. Петров призывал Степу проводить на нем хоть изредка регламентные работы, но диван все же развалился. Шмелев стал спать в постели Петрова, чем хозяин был крайне недоволен. Но больше всего его раздражало то, что некоторые Степины девицы чистили зубы его щеткой.

— Я вобью в ванной гвоздь, — кричал Михайло, — повешу на него большую зубную щетку и напишу: «Для блядей».

Мало того, у Миши было сильное подозрение, что Степины женщины пользуются в своих гигиенических целях его любимым бритвенным станком. Когда он заговаривал об этом, Степа почему-то начинал хрюкать от смеха, что еще больше укрепляло Петрова в его подозрениях.

Вот и Москва. Через четверть часа Тенин уже был на Патриарших. Михайло и Степа, как обычно в это время, ужинали и смотрели телевизор. Их физиономии никак не успевали вернуть себе нормальные очертания.

— Задушевные телесериалы показывают про западную жизнь, — рассуждал Степа. — После них на наши российские новости переключишь — как в прорубь ныряешь!

— Да, я обратил внимание, — откликнулся Петров, — когда показывают слезливые сериалы, ты наливаешь себе чаще, чем обычно. Смотри, не спейся окончательно.

— Последние новости тоже приходится водкой смягчать. К тому же репортеров твоих недоученных слушать, как они сквозь дебри русского языка продираются… Числительные склоняют — уши вянут. Каждому второму надо к логопеду бежать, а они вдруг все на телевидение ринулись. Какие-то мошеннические рожи на телеэкран по-выползали, о политике рассуждают..

— Строг ты больно, — возразил Петров. — Всем работать хочется.

— Иностранными словами объелись уже, — продолжал жаловаться Степа. — Тут недавно один юноша брал интервью у какого-то дилера и случайно назвал его киллером. Оговорился. Так дилер журналисту чуть по харе не заехал.

Тенин вышел на кухню, чтобы сделать несколько звонков по сотовому телефону. Первый, кому он позвонил, был Ким. Этот чувствовал себя уверенно, но ничего конкретного сообщить не смог.

— Учти, — сказал он, — игра идет опасная. Команда там серьезная, как мне сказали. Испанцев я предупредил, что если со мной что случится, то к ним туда приедут и найдут их где угодно, хоть в Пиренеях.

— А если со мной? — спросил Тенин.

Ким сделал вид, что не понял шутку, и продолжал:

— Испанцы клянутся, что ничего не знают. Пытаются разобраться. Подозревают кого-то из грузчиков. Поглядим, что дальше будет.

После него Тенин позвонил сыщику Королеву.

— Как продвигается ваше расследование, уважаемый Илья Петрович?

— Вы по сотовому говорите? — осведомился первым делом следователь и, получив утвердительный ответ, в свою очередь спросил: — Вы надежно спрятались?

— Думаю, что да. А вы хотите меня найти?

— Не столько я, сколько ваши бывшие клиенты. Так что будьте повнимательней. Есть сведения, что по вашу душу направлен очень квалифицированный вальщик, то есть наемный убийца, — пояснил Королев. — Выше среднего роста, худощавый, спортивного сложения, волосы темные, нос с горбинкой. Особых примет нет. Возможно, он уже наблюдает за вами.

— Ну что ж, — вздохнул Тенин. — Будем защищаться.

— Есть чем? А то можем помочь, — вроде как в шутку предложил Королев и добавил: — В рамках оправданной самообороны не стесняйтесь.

Он как бы подбадривал Тенина, был на его стороне. Еще и ценной информацией начал снабжать. Логика подсказывала Юрию, что правоохранительные органы должны быть к нему снисходительны. Все-таки он не какой-то закоренелый уголовник. Попал в неприятную историю, выкручивается, как может, жизнь спасает, но ведь не убежденный же нарушитель законов. А сейчас он почувствовал какую-то, пока еще сдержанную, заинтересованность в собственной персоне со стороны уголовного розыска. Это обнадеживало. Они попрощались, и Юрий вернулся в комнату. Степа разливал по рюмкам водку.

— Печенку посадишь, — сказал ему Тенин, вспомнив забулдыг из своего дома.

— Ничего, Степа у нас меру знает, — успокоил Петров. — Бутылку выпьет, и все, как отрезало. До следующего дня — ни капли! Восхищаюсь его силой воли.

Раздался звонок в дверь. Тенин насторожился.

— Не открывай, если не знаешь кто, — предупредил он Петрова, а сам нырнул в смежную комнату за пистолетом.

Пришел приятель Михаила, детский врач, живший в том же доме.