Покойница для куклы

Но разве Хейдвиг его слышала? Сейчас какая-то корпорация была для нее пустым местом: она была счастлива по-настоящему. Со стороны могло показаться, что в этот миг какая-то сумасшедшая с раскрашенным лицом без причин прыгает вокруг молодого мужчины и пытается повеситься ему на шею. Эти прохожие были бы недалеки от истины, посчитав, что она добьется своего, потому что Икол взял ее под локоть и повел дальше вниз по улице. Обогнув чумной столб, они свернули налево и спустились по ступенькам, покрытым снегом и сухой листвой с тех немногих деревьев, что росли по обе стороны. Никого, кроме этих двоих здесь не было. Хейдвиг посмотрела на Икола, как будто спрашивая его: «Мы пришли?»

– Еще нет, – вслух ответил Икол. – Спуск только начался. Вот когда увидим реку, тогда считай, что мы на месте.

Спускаться пришлось долго. Ступени были с обеих сторон стиснуты домами, которые шли вниз по склону террасами. Хейдвиг брела, рассматривая старый город, топ-игнор ее списка, где не бывала даже тогда, когда нужно было копировать и делать всякие этюды со скульптурами. Да и зачем, если у знакомых был Wi-Fi – прикольная возможность изучать эти старые глыбы в трехмерном измерении, сидя в тепле, с банкой пива под рукой. Что изменило ее взгляд на все это? Она не понимала, да и не хотела понимать. Но привыкать, видимо, придется. Потому что именно среди этих старых глыб будет ее новый дом.

Ступени вывели их на широкую площадку, с которой открывался вид на серую зимнюю реку, что не могла укрыться подо льдом из-за каскадов и шлюзов. Серое небо, затянутое тучами, и пронизывающий ветер царили над городом. С этой террасы над набережной на все эти суровые чудеса любовались те двое, которых сюда привело дело. Был еще один спуск, на набережную, но Икол взял направление влево, где в ряду одинаковых сувенирных и продовольственных магазинов над одной из дверей ветер раскачивал деревянную вывеску, на которой готическими буквами было написано «Кукольный рай». Хейдвиг смотрела, как ветер раскачивает вывеску, нанизанную на металлический штырь, и от скрипа ей стало не по себе. Почему-то припомнилась песенка, услышанная сегодня. Она тревожно посмотрела на Икола, а он не обратил на нее внимания, только распахнул незапертые двери, ведущие в лавку.

Да, именно лавку, а не в магазин. Хоть здесь и провели электричество, и помещение было ярко освещено, казалось, что покупатель должен был попасть если не в светлую эпоху средневековья, то, наверное, в лавку ремесленника темного Ренессанса («Ну этого мудака Вазари! Я лучше знаю, что к чему», – подумала Хейдвиг, причем это имя, как и многие другие, она использовала явно не по назначению). Прихожей, разумеется, не было. Все помещение было в деревянных полках с тонкой резьбой, а на них красовались обитатели и обитательницы этого рая – от детей до взрослых. Из шелка, соломы, фарфора, тканей, дерева, металла, пластика… В разных костюмах, из разных эпох… Разных народов и племен. На Хейдвиг произвело впечатление то, что это были не антикварные куклы, а уменьшенные копии людей, чей характер был таким же ветреным, как и у особ, с которых их скопировали.

– Я так не смогу сделать, Икол, – растерялась Хейдвиг. – Я делала совсем другие вещи, а тут даже ювелир кажется грубым каменотесом.

– Не так это трудно, как кажется. Господин В никогда не ошибается, – иронически улыбнулся Икол в ответ. – Ты должна создавать новые образцы, руководствуясь своим представлением о прекрасном, и не нужно делать тухлые копии всего, что окружает тебя. Провоцируй покупателя – и все у тебя получится. Эй, куколки, не хотите поприветствовать вашу новую хозяйку по имени Хейдвиг? – шутя, обратился он к товару.

Неожиданно произошло то, от чего Хейдвиг сразу же захотелось оказаться в своих бывших апартаментах. Куклы, как по команде, открыли рты и хором механических голосов ответили:

– Добрый день, фрекен Хейдвиг.

Глаза у Хейдвиг расширились. Такого она не ожидала. И тут куклы запели ту самую песню, которую она уже слышала сегодня в лесном доме:

Мэри тает, как ручей бежит,

Летти вышла – заживо горит,

Августу с мельницы мелют жернова…

По знаку Икола они прекратили пение и начали раскачиваться на местах, наполняя лавку шумом. Хейдвиг схватила Икола за руку. Она тряслась от страха.

– Давай покинем это место… Я не хочу здесь находиться. Эти маленькие монстры, они поют, их пение у меня в голове… Я не хочу здесь жить!

– Обязана! – Икол обвел лавку взглядом, чтобы заставить кукол замереть на местах. – Тебя, Хейдвиг, они уже тревожить не будут. Обживайся, знакомься со своими владениями и изучай записи в книжке. Все мосты сожжены. А сейчас, чтобы немного тебя успокоить – краткая экскурсия по дому.

Он провел Хейдвиг к двери, почти незаметной на фоне высоких дубовых панелей. За ними оказалось помещение со столом и оборудованием. У окна с витражными стеклами стояла швейная машинка, приводившаяся в движение нажатием стопы на педаль. По стенам были развешаны разные шкафчики.